Владимир Пещерский - «КРАСНАЯ КАПЕЛЛА». Советская разведка против абвера и гестапо

Он передавал строго секретные документы и личные подробные сообщения о структуре, кадрах и деятельности гестапо и абвера. Леман вовремя предупреждал о готовящихся арестах и провокациях в отношении сотрудников советской разведки, как находившихся на нелегальном положении, так и имевших дипломатическое прикрытие; сообщал об известных ему лицах, разрабатываемых гестапо, наводил справки по следственным делам, которые интересовали резидентуру. В частности, Брайтенбах оповестил о готовившихся тайной полицией арестах советских нелегалов Бома и Стефана, которые тотчас выехали из Германии. Спасение Стефана (Стефана Ланга — Арцольда Дейча) сыграло немаловажную роль в будущих успехах советской разведки в Англии, так как после Германии и

Италии Стефан успешно работал в Великобритании. Именно он установил связи с К. Филби [1] Филби Ким — выдающийся советский разведчик XX века (1912—1988). В советской разведке с 1934 года. В 1963 году после успешного выполнения очередного задания приехал в Москву. За выдающиеся заслуги перед Советским государством награжден орденом Ленина, орденами Красного Знамени, Отечественной войны 1 степени, Дружбы народов, а также многочисленными медалями. Он был удостоен звания «Почетный сотрудник государственной безопасности СССР». , Г. Берджессом и Д. Маклином — членами знаменитой впоследствии «кембриджской пятерки». Под влиянием Дейча люди из Кембриджа приняли решение сотрудничать с советской разведкой, научились у него азам конспиративной работы и в дальнейшем оказали неоценимую помощь Советскому Союзу.

По заданию Центра Брайтенбах добыл тексты ряда шифро-телеграмм нацистских спецслужб. Они должны были помочь советской дешифровальной службе разобраться в немецких кодах.

Леман информировал разведку о тщательно скрывавшихся нацистским режимом перипетиях борьбы за власть в Третьем рейхе. Эти сообщения, в частности, помогли советскому руководству весьма оперативно составить исчерпывающее представление о политических методах и истинном облике Гитлера и его подручных, в полной мере проявившихся в кровавых событиях лета 1934 года. Тогда фюрер, как известно, беспощадно разделался с мешавшими ему в установлении полного личного господства лидерами штурмовых отрядов, на которых он опирался в прежние годы, и оппозиционно настроенными политическими деятелями. Эта чистка, проведенная в течение 30 июня — 2 июля 1934 года, вошла в историю под названием «ночь длинных ножей». Гитлеровское руководство представило ее как необходимую, вы-нужденную меру — подавление «широчайшего заговора», затевавшегося Э. Ремом и другими вожаками штурмовиков с целью «совершения государственного переворота». В официальном коммюнике для печати, в речи Гитлера, произнесенной в рейхстаге 13 июля 1934 года, подчеркивалось, что Рем фактически уже начал мятеж, опираясь на многочисленные отряды СА, и только быстрое и беспощадное вмешательство могло предотвратить расширение путча. На самом деле Рем и его окружение, как сообщил Брайтенбах, были лояльны по отношению к фюреру, хотя и выражали недовольство тем, что многие лозунги «Национал-социалистической революции» позабыты Гитлером, материальное положение сподвижников фюрера стало хуже, а заслуги не оценены по достоинству.

Истинная причина устранения Рема и его подручных, подлинные масштабы устроенной тогда резни были окружены в нацистской Германии завесой тайны, о чем особо позаботились Геринг и Гиммлер. А советское руководство еще летом 1934 года в деталях знало о том, как готовилось подавление «заговора», что конкретно предпринималось гитлеровским правительством для сокрытия истины. Все стало возможным во многом благодаря берлинской резидентуре внешней разведки и ее агенту Брайтенбаху.

Он, в частности, передал сообщение о совещании, которое проводил Геринг с руководителями подразделений прусской полиции накануне кровавой чистки. Инструктируя их, министр-президент Пруссии подчеркнул недопустимость какого-либо полицейского вмешательства в действия отрядов СС и спецподразделений гестапо, готовившихся застать штур-мовиков врасплох. Для осуществления этой акции эсэсовцы получили со складов рейхсвера модернизированное стрелковое оружие, позволявшее вести беглый огонь, — винтовки и карабины новейших конструкций. Геринг ясно дал понять, что не задействованным в намеченной операции полицейским, услышавшим выстрелы, лучше держаться подальше от со-бытий и уж тем более не проявлять любопытства.

По мере возможности Брайтенбах старался помочь советским друзьям в их попытках спасти руководителей Компартии Германии. Подыскав удобный предлог, он посетил тюрьму Моабит и по поручению Центра выяснил условия содержания находившегося в заключении Эрнста Тельмана — лидера немецких коммунистов — и состояние его здоровья.

Обеспечивая в дальнейшем охрану объектов военной промышленности, инспектируя ее, участвуя в совещаниях по военным вопросам и присутствуя на испытаниях новых образцов машин и вооружения, Леман был в курсе как основных направлений развития немецкой военной техники, так и конкретных достижений военно-конструкторской мысли. Он знал, какие военные заказы выполняют ведущие концерны Германии, какие образцы вооружения и в каком количестве выпускают, что делается для расширения производства и что его тормозит. Передававшиеся им материалы в сопоставлении с другими источниками информации позволяли советскому руководству иметь представление о мощи вермахта, о темпах, с которыми она наращивается.

В 1935 году от Брайтенбаха поступили первые сообщения о работе немецких ученых над созданием боевых ракет — будущих ФАУ. Вначале он передал, что гестапо арестовало одного из конструкторов-ракетостроителей Зайнберга. Центр заинтересовался этим фактом, просил собрать возможно более полные данные о работах в этой области. Леман передал полученные в кругах немецких военных ученых и инженеров сведения, подтверждающие, что созданию ракетного оружия в рейхе придавали большое значение и поставили опытно-конструкторские работы на широкую ногу. Информация Брайтенбаха, как и некоторых других источников со-ветской разведки, была доведена до руководителей партии и государства, командования Красной Армии, стала известна занятым в области ракетной техники советским инженерам. Данные разведки в определенной мере способствовали ускорению темпов их работ, так как помогли руководству Советского Союза понять важность развития ракетостроения.

В конце 1935 года Леман присутствовал на проводившихся инженером-конструктором Вернером фон Брауном испытаниях. «В лесу, в отдаленном месте стрельбищ, устроены стенды для испытания ракет, действующих на жидком топливе», — передала в Москву резидентура об услышанном от Лемана. Подробный письменный доклад Брайтенбаха об испытаниях ракет был доложен внешней разведкой И.В. Сталину и К.Е. Ворошилову, а затем М.Н. Тухачевскому. Копию документа получило Разведуправление Генерального штаба РККА. Резидентуре внешней разведки в Берлине был после этого переслан перечень интересующих РУ ГШ РККА вопросов, требующих уточнения, и на ряд из них Леман сумел найти ответы.