Евгений Кринко - Горцы Северного Кавказа в Великой Отечественной войне 1941-1945. Проблемы истории, историографии и источниковедения

Отдельные действия партизан противоречили интересам местных жителей, партизаны порой не считались с судьбой местных жителей, если могли нанести урон врагу. Все это осложняло в дальнейшем их деятельность, снижало эффективность. Напротив, наиболее успешной борьба в тылу противника была там, где партизаны могли опереться на поддержку населения.

В оккупации Северного Кавказа отразились как общие принципы нацистской оккупационной политики, так и ее особенности, связанные с экономическими возможностями данного региона, сроком оккупации, военно-стратегической ситуацией 1942–1943 гг. и некоторыми другими факторами. Управление захваченной территорией Северного Кавказа практически не отличалось от организации власти в других оккупированных областях РСФСР. В центре всей системы управления находились немецкие комендатуры, особые полномочия имели военно-хозяйственные, полицейские и карательные органы. В политике-правовой сфере оккупационный режим изначально формировался как режим чрезвычайной, военно-полицейской власти. Местная администрация и вспомогательная полиция занимали подчиненное положение, а их задачи сводились преимущественно к выполнению немецких распоряжений. Однако документы свидетельствуют о том, что местная администрация все же пыталась наладить работу предприятий и учреждений, школ и больниц.

Главные задачи экономической политики оккупантов в регионе сводились к обеспечению продовольствием и сырьем германской армии и промышленности. В то же время существенное значение отводилось восстановлению промышленного и сельскохозяйственного производства, денежного обращения и финансовой системы, торговли и транспорта. Решение данных вопросов отвечало интересам самих оккупантов, но затруднялось как обстоятельствами объективного порядка, связанными с общим состоянием хозяйства региона, так и противоречивостью и непоследовательностью действий оккупационной администрации.

На захваченной территории Северного Кавказа оккупанты использовали широкий круг методов и средств управления. Особое место отводилось пропаганде и террору. Пропаганда носила дифференцированный характер, важное внимание придавалось критике советского режима. Поощрялись национальные и религиозные чувства, пропагандировалось возрождение старых порядков, использовались дезинформация и фальсификации. Однако пропагандистские мероприятия вступали в противоречие с развитием террора на оккупированной территории края. Размах насилия был связан прежде всего с факторами идеологического характера. Постепенно «выборочный» террор сменился массовым, организованные репрессии сопровождались развитием «неорганизованного» насилия. Правовой хаос, обесценивание человеческой жизни дестабилизировали систему управления в целом.

При проведении социальной политики оккупанты руководствовались хозяйственными и политическими задачами. Местные власти предпринимали определенные меры по организации снабжения работавших граждан, а также раскулаченных и репрессированных лиц. Но в целом в период оккупации существенно ухудшилось продовольственное и материальное снабжение жителей, сократились расходы на социальное обеспечение, медицинское обслуживание и образование.

Сотрудничество жителей захваченных районов с оккупантами оказалось сложным и неоднозначным явлением, мотивы которого объяснялись различными обстоятельствами бытового, психологического и идейно-мировоззренческого характера. Многие жители испытывали недовольство советской властью, были и те, кто хотел добиться для себя определенных привилегий в новых условиях. Немало коллаборационистов пошло на сотрудничество с оккупационными властями под воздействием тяжелых условий жизни и оказалось их ненадежным союзником. Сама оккупационная политика отталкивала многих противников советской власти и не позволила создать прочной социальной опоры оккупационному режиму.

Сопротивление противнику стало одним из главных факторов, дестабилизировавших оккупационный режим в целом. Оно порождало ситуацию постоянного конфликта между оккупантами и населением, провоцировало и усиливало обоюдное неприятие. Партизаны и подпольщики уничтожали военнослужащих вермахта и коллаборационистов, служивших в органах управления или в вооруженных формированиях. Нанося постоянный урон оккупантам, действия партизанских отрядов и подпольных групп демонстрировали их неспособность справиться с ситуацией. Внутренняя логика эволюции оккупационного режима порождала глубокие противоречия.

В ряду репрессивных мероприятий по отношению к социальным и национальным группам, по мнению представителей власти, не принявших советских порядков, массовые выселения из мест постоянного жительства были одним из самых жестоких и масштабных проявлений внесудебного государственного террора советского режима к своим гражданам.

Нет оснований рассматривать депортации как социальное явление, впервые опробованное в годы Великой Отечественной войны. Еще в период становления Советов, в годы Гражданской войны, неугодные слои населения выселялись из родных мест не по признаку доказанной вины, а по социально-классовым и национальным признакам. Так, в 1920 г. массовым выселениям подверглись тысячи терских казаков, в свое время чересполосно расселенные царским правительством на землях ингушей и чеченцев. Своими жизнями они расплачивались за коварство прежнего режима, стремившегося «замирить» горцев руками и нагайками казачества. В дальнейшем эта практика только ширилась.

В период сплошной коллективизации в конце 1920-х – начале 1930-х гг. с территории Северного Кавказа были выселены десятки тысяч семей, отнесенных к категории кулаков. В конце 1930-х гг. из пограничных зон в Закавказье были выселены представители некоторых этносов, считавшихся враждебными СССР (курды, иранцы).

Но именно с началом Великой Отечественной войны депортации по этническому признаку приняли широкомасштабный характер. Репрессиям подверглись миллионы людей. В начале 1940-х гг. эта акция коснулась советских немцев, румын, иранцев, греков и др., в том числе и проживавших на территории Северного Кавказа. На Северном Кавказе в течение 1943–1944 гг. были выселены карачаевцы, чеченцы, чеченцы-аккинцы, ингуши, балкарцы и представители других этнических общностей. Этим народам вменялось в вину сотрудничество с врагом в период обороны Кавказа, распространение антисоветских настроений, недовольство проводимыми преобразованиями советской власти, участие в повстанческом и бандитском вооруженном движении в тылу Красной армии.