Сергей Полторак - РАЗВЕДЧИК «КЕНТ»

Анатолия разместили недалеко от Москвы, в хорошо охраняемой небольшой усадьбе. В доме проживали лишь два человека: он и какая-то женщина, по виду – американка. Английским языком он не владел, она русского почти не знала, так что они не общались.

Зато были другие люди, которые не расставались с ним с утра до вечера. Несколько командиров Красной армии напряженно учили его работе с радиопередатчиком, радиоприемником, обучали премудростям шифровального дела. Последнее получалось у А. М. Гуревича особенно хорошо. Успехи были столь заметны, что инструкторы были уверены, что он имеет специальное математическое образование.

Эта учеба, несмотря на всю ее интенсивность и квалифицированность инструкторов, как показала дальнейшая жизнь, была крайне поверхностна. Это частично подтверждает правоту печального вывода о том, что вопреки распространившемуся у обывателей мнению подготовка советских военных разведчиков накануне Второй мировой войны была далека от совершенства. Она отдавала кустарщиной не сложившегося еще опыта военной разведки. Быть может, наиболее уязвимым местом в подготовке будущих разведчиков было то, что они не представляли себе специфики жизни нелегала в совершенно незнакомом обществе.

Потребовался кровавый опыт войны с фашизмом для того, чтобы в новую фазу своей деятельности, в этап холодной войны советская военная разведка вступила в качестве одной из лучших, а скорее всего и лучшей разведки мира.

Именно А. М. Гуревич и такие как он стали основателями советской школы военной разведки.

Время от времени ему разрешалось ездить к родным в Ленинград. По выходным дням он часто посещал своих многочисленных московских родственников. Но чаще всего ему приходилось бывать в ГРУ, встречаться с комбригом Брониным. Это были обязательные инструктажи, являвшиеся по сути индивидуальными занятиями по ведению разведывательной работы.

Однажды, идя на очередную встречу со своим начальником, Анатолий столкнулся у входа в здание Главразведупра со старым знакомым – Н. Н. Васильченко. Несмотря на радость встречи, комдив выглядел явно подавленным. Он объяснил, что неожиданно вместе с женой был отозван в Москву. Вызов был столь срочным, что он даже не успел никому передать дела.

С тех пор ни его, ни Ольгу Анатолий не встречал. Обрывки сведений о них доходили, но были так противоречивы, что доверять им было невозможно.

Судя по интенсивности подготовки, день отправки на нелегальную работу становился все ближе. Все чаще назначались встречи с комбригом Брониным. Он производил впечатление хорошего профессионала, имевшего, быть может, собственный опыт нелегальной работы. Его выдержанность, совестливость и доброжелательность создавали ему репутацию очень приятного в общении человека. Было заметно, что у него не все в порядке со здоровьем. Он никогда не обедал в столовой, а приносил еду из дома. Судя по всему, это было диетическое питание для человека, страдающего гастритом или каким-то подобным заболеванием.

Круг проблем, охватываемых во время индивидуальных занятий с Брониным, был огромен, но по большому счету все они сводились к одному: как на практике разведчик должен легализоваться в другой стране.

Вскоре стало ясно, что «легенда», согласно которой предстоит действовать молодому разведчику, пока еще существует лишь в общих чертах. Было похоже на то, что её разработкой занимался один Бронин. Основные усилия прилагал кто-то другой, кого А. М Гуревич не знал никогда.

Владение испанским языком, небольшой рост, живость мимики, жестов и смуглая кожа требовали того, чтобы вымышленной родиной разведчика стала одна из латиноамериканских стран.

В конце концов было решено, что границу предстоит пересекать по мексиканскому паспорту, а легализовавшись, он будет представлять собой молодого уругвайского предпринимателя – главу коммерческой фирмы, пользующейся приличной репутацией. По докладу бельгийского резидента Отто с этой целью якобы уже были созданы в нескольких европейских странах филиалы фирмы, которые ждали своего включения в рабочий процесс. Одну из них в Стокгольме предстояло возглавить А. М. Гуревичу.

У А. М. Гуревича в силу неопытности даже не возник вопрос: «А не слишком ли это мудрено для обычного радиста?», в качестве которого его готовили в разведцентре.

Вместо этого одолевали иные мысли. В частности, было страшновато бросаться в омут конкуренции и других проблем коммерческой деятельности, не имея опыта даже продавца в сельпо. Кроме того, он интуитивно чувствовал, что плановое социалистическое хозяйство не может дать нужного опыта выживания в условиях жестких рыночных отношений.

Пугало полное незнание истории, традиций, культуры Мексики и Уругвая.

О том, сколь примитивно велась подготовка разведчика, говорит тот факт, что изучать свои «родные» страны он вынужден был не под руководством специалистов, а самостоятельно, получив допуск к работе в спецхране библиотеки имени В. И. Ленина.

Вместо серьезной психологической подготовки А. М. Гуревичу внушали недопустимость и опасность интимных связей с женщинами, среди которых якобы было много контрразведчиц.

Это обучение было сродни парижскому опыту обкладывания телефонного аппарата подушками, которым Анатолий и без того владел в совершенстве.

Комбрига Бронина справедливо беспокоило умение подопечного держаться в обществе, носить элегантные костюмы, культурно есть, вести светские беседы. Специальной подготовки по этому вопросу не предполагалось. К счастью, на первых порах мог выручить уже имевшийся личный опыт разведчика.

Грустное впечатление создавалось у А. М. Гуревича от тех специалистов, которым было доверено готовить кадры для военной разведки. Позже он пришел к выводу, что тут значительную роль сыграли органы ОГПУ, а позже – НКВД. Многие из их сотрудников, как доверительно рассказывали Анатолию, были внедрены в ГРУ РККА. Представляя в своем лице конкурирующую организацию, эти сотрудники делали многое для дискредитации Главного разведуправления или, как называли его разведчики, «Центра». Постоянные интриги велись вокруг «директоров» – начальников этого ведомства С. П. Урицкого, а позже Я. К. Берзина, пока незадолго до появления там А. М. Гуревича он не был репрессирован. Тюрьма, пытки, расстрелы и, что особенно страшно, – опорочивание честных имен для многих сотрудников ГРУ стало в те годы жуткой реальностью.

Но было бы слишком примитивным представлять тайных сотрудников ОГПУ, внедренных в разные структуры Главразведупра, в виде эдаких злобствовавших монстров, которые не знали других забот, кроме как вставлять палки в колеса органам военной разведки. Нет. В большинстве случаев все было куда прозаичнее. Основная цель тайных чекистов состояла в том, чтобы «приглядывать» за деятельностью военной разведки: корректировать ее по своим возможностям и разумению, информируя о положении дел собственное начальство. Для ГРУ со стороны НКВД это была не единственная беда. Не меньшей, хотя и не столь заметной, была беда другая. Дело в том, что сотрудники НКВД, являясь специалистами в деле политического контроля, не могли одновременно быть и по-настоящему профессиональными организаторами внешней военной разведки. Это был, как говорится, не их профиль. «Приглядывая» за сотрудниками ГРУ, они часто не умели по-настоящему делать свое дело, а порой им просто некогда было этим заниматься: все силы отнимала работа «по смежной специальности».