Сергей Полторак - РАЗВЕДЧИК КЕНТ

Спустя некоторое время постоялец познакомился с хозяевами заведения: профессором Льежем кого университета и его супругой. По бельгийским законам профессор как государственный служащий формально не имел права содержать пансионат. Поэтому официальным владельцем числился его сын, работавший в пансионате поваром.

Жена профессора, весьма энергичная дама, имела в городе ряд доходных мест, в том числе и игральные автоматы, что давало заметную прибавку к семейному бюджету.

Администратора, как выяснилось, звали мадам Жермен. Они с мужем были очень коммуникабельными и в целом симпатичными людьми. Когда-то они пытались заниматься бизнесом, но крупно прогорели. Теперь работа в пансионате была их единственным занятием, от которого, кстати, они получали не только скромный доход, но и определенное удовольствие. В силу своей внутренней стойкости и искренней общительности супруги сохранили связи в деловых и аристократических кругах Бельгии, в которые спустя некоторое время они ввели молодого южноамериканца.

Но все это было уже потом. А пока Кент настойчиво и последовательно осваивался в новой для него обстановке.

Его обаяние, общительность и живой ум вскоре сослужили ему добрую службу. Все видели, сколь он энергичен и трудолюбив, и потому его предпринимательские успехи окружающими воспринимались как само собой разумеющееся.

Лучше на родине костями лечь, чем на чужбине быть в почете.

Мудрые слова из Ипатьевской летописи – не для разведчика. Ему, нелегалу, находящемуся на чужбине, надо быть не на виду. Но хорошо бы – в почете у тех, от кого зависит надежность легализации и получение развединформации.

Кент не предполагал, что пробудет в Бельгии долго. Еще в Москве его сориентировали на то, что основная его работа будет проходить в Стокгольме, где он станет представлять филиал коммерческой фирмы из Брюсселя.

Но, общаясь с Отто, молодой разведчик все больше и больше понимал, что у резидента в отношении него складываются несколько иные планы: он явно не спешил направлять Кента в Швецию.

Кента это не очень волновало. В конце концов, начальству виднее. Куда важнее ему было по-настоящему легализоваться, «врасти» в новый «организм» полноценной клеткой.

Для этого в первое время, по мнению Кента, нужно было решить три важнейшие задачи.

Во-первых, предстояло научиться коммерческому ремеслу. Для советского человека конца 30-х годов, с его воспитанием и убеждениями, это было далеко не просто. Чтобы вчерашнему ленинградскому студенту вдруг стать «буржуем» – для этого в себе нужно было преодолеть слишком многое. Но психологический барьер – не единственная сложность. Не было экономических знаний, практического опыта. Все это компенсировалось неуемной энергией, целеустремленностью разведчика и его удивительной коммуникабельностью.

Кроме того, Кент реально оценивал свои знания французского и немецкого языков. Для «уругвайца» уровень подготовки был хорошим, но разведчика он явно не устраивал. Следовало поскорей усвоить многие столь необходимые в быту идиоматические выражения, общепринятые в различных слоях бельгийского общества. Срочно нужно было пополнить запас коммерческих терминов.

Не менее сложной задачей было самостоятельное изучение Кентом испанского языка. Сложности были очевидны: не мог же уругваец брать у кого-то уроки своего «родного» языка! Приходилось заниматься украдкой, проявляя при этом настойчивость и осторожность.

Он также понимал, что предстоящая работа будет требовать от него и знания английского языка.

Все это было не капризом и не столько жаждой совершенства, сколько «производственной» необходимостью. Тот профессиональный вакуум, который имелся у Кента после подготовки в ГРУ, нужно было срочно заполнить, иначе это грозило провалом или, в лучшем случае, неэффективностью в работе.

Не имея привычки откладывать дела в долгий ящик, Кент, заручившись согласием Отто, наведался в одно из элитарных учебных заведений, называвшееся «Селект скул» – «Школа для избранных», находившееся в центре города, возле площади де Бруккер.

В этом учебном заведении, пользовавшемся авторитетом в промышленных и деловых кругах столицы, богатые бельгийцы и иностранцы изучали языки. Другие науки в «Селект скул» не преподавались. Но иностранные языки изучались основательно: при наличии способностей и старания можно было получить знания, близкие к совершенным.

Молодой «уругваец» явился к хозяину учебного заведения, который преподавал в нем английский, французский и немецкий языки. Он выдавал себя за англичанина, но, как выяснилось позже, был немцем и, возможно, сотрудничал с германской разведкой. В Брюсселе он осел давно, женившись на бельгийке валлонского происхождения.

Кент был принят очень любезно. Хозяин школы выразил готовность лично обучать молодого человека языкам. Узнав о том, что Винсенте Сьерра хотел бы стать коммерсантом, он дал ему рекомендацию для поступления в институт, готовивший руководителей предприятий, бухгалтеров, владельцев фирм и других специалистов. Институт находился рядом, на бульваре Анспах.

Дорога из «Селект скул» в институт заняла считанные минуты. Вскоре у Кента в руках были учебные программы занятий.

Но ненасытный ум разведчика требовал дополнительной нагрузки. Как-то раз, возвращаясь в пансионат, он повстречал своего старого знакомого – экскурсовода. Обрадовавшись встрече, они заглянули в кафе. Беседа за чашкой кофе и рюмкой коньяка была очень полезной: Кент впервые услышал о Брюссельском свободном университете, основанном еще в 1834 году. После некоторых колебаний Кент решил поступить туда на исторический факультет.

Отто не одобрил такой выбор, считая, что учебы в «Селект скул» и в коммерческом институте – более чем достаточно. Но препятствовать не стал: лишь бы это не мешало разведывательной работе. Объективно же учеба в университете способствовала легализации Кента и укрепляла его связи с элитарной молодежью столицы.

Обстоятельства требовали частого общения между Отто и Кентом. Из соображения конспирации их встречи были не всегда возможны. Связным между ними стала Анна – жена Леопольда Треппера.

Лишь спустя много лет А. М. Гуревичу стало известно, что ее настоящее имя – Любовь Евсеевна Бройде.

Анна, внешне неприметная, тихая женщина была лет на десять старше Кента.

По складу характера она не была инициативным человеком, но к своим обязанностям относилась добросовестно и по-женски аккуратно.

Анна и Кент поступили в одну из школ бальных танцев. Это давало возможность им общаться два раза в неделю. Воспитанников и воспитанниц школы, правда, немного удивляло, что молодой, прекрасно танцующий латиноамериканец во время занятий не отходит от несколько скованной канадки Анны. Но ведь не объяснишь, что у нее, в отличие от Кента, не было прежде возможности посещать кружок бальных танцев при Ленинградском Доме Красной армии. Не поймут. Да и кому какое дело, в конце концов, до вкусов этого темпераментного парня из далекого Уругвая!