Валентин Тараторин - Конница на войне: История кавалерии с древнейших времен до эпохи Наполеоновских войн

Что касается конниц таких государств, как Урарту, Элам и Вавилон, можно сказать, что организовывались и вооружались они идентичным способом, отличаясь только деталями снаряжения и декором отделки.

Если положиться на созданное Ксенофонтом произведение «Киропедия» и принять на веру всё, о чём в нем рассказывается, то следует считать, что кавалерия у персов появилась лишь с началом завоевательной эпопеи Кира Великого, что до неё персы понятия не имели о езде верхом и что их армия состояла сплошь из пехоты, причём организованной по эллинскому образцу. Между тем, первые прямые упоминания о тяжёлой персидской пехоте и её плотных построениях мы находим только в работе Аммиана Марцеллина (4 в. н. э.).

Если согласиться с «Киропедией» Ксенофонта, то получится, что основой для создания персами собственной конницы послужили следующие факты, изложенные автором как бы от имени Кира:

«В лагере врагов мы захватили множество коней, уздечек, которыми они взнуздываются и много другого снаряжения для кавалерии. Есть у нас и оружие, в котором нуждаются всадники: панцири для защиты тела, копья, которые мы можем метать или использовать для ближнего боя».

«Разве не приятнее отправляться в дорогу верхом на коне, чем идти пешком? И разве не приятно быстро прибыть к другу, когда необходимо срочно его увидеть? Или, во время преследования быстро настигнуть человека или зверя? И разве это не удобно, что конь не только несёт человека, но и его оружие, в то время, как пеший воин вынужден сам тащить его на себе? Ведь это не одно и то же — держать оружие и нести его. А если кто-нибудь боится, что нам придётся вступить в бой верхом на коне прежде, чем мы в совершенстве овладеем искусством верховой езды, и что, перестав быть пехотинцами, мы не окажемся тогда и всадниками хорошими, то и из этого положения можно найти выход: стоит нам только захотеть, и мы сразу же спешимся и так станем продолжать бой: ведь обучаясь искусству сражаться в конном строю, мы не забудем службы в пехоте» (57, с. 93).

Бесспорно, подобные рассуждения слишком поверхностны и наивны для характеристики такого сложного исторического процесса, как создание конницы.

Мидийцев и персов относят к индоиранским народам, основным занятием которых было скотоводство и, в частности, коневодство. Считается, что они заселили Иранское плато в IX—VIII в. в. до н. э., смешавшись с местными племенами (199, с. 140). Вначале персы занимали подчинённое положение в образовавшемся в VII в. до н. э. под предводительством царя Киаскара, Мидийском государстве, но в 558 г. до н. э. Кир II объединил персов, а в 550 — разбил царя мидов Астиага и завоевал всю территорию, принадлежавшую ранее Мидии. Ситуация изменилась, теперь уже миды (или меды) стали зависимы от персов (199, с. 142; 175 т. 3, с. 286-287).

Так что версия об образовании конницы у персов, выдвинутая Ксенофонтом, по-видимому, вымышлена самим автором.

Геродот говорил, что персы ценили в человеке три качества, и старались привить их своим детям: искусство ездить верхом, умение стрелять из лука и честность (146, с. 352). Верховая езда в этом перечне стоит на первом месте. То же самое рассказывает Страбон о молодых персидских воинах — кардаках, которых Ксенофонт на греческий манер называет эфебами:

«С пятилетнего возраста до 24 лет дети упражняются в стрельбе из лука, в метании дротика, верховой езде и борьбе» (128, с. 681).

Ксенофонт сам же себе противоречит, описывая систему воспитания персидской молодёжи. Военное обучение «эфебы» проходили исключительно верхом:

«Выезжающие в поле вместе с царём должны иметь при себе лук и около колчана меч в ножнах или секиру, кроме того ещё плетёный щит и два копья, из которых одно — метательное, а второе, если надо, употребляется для рукопашного боя» (57, с. 8).

Начальная подготовка персидских воинов под присмотром опытных инструкторов длилась десять лет. Затем они переходили в разряд зрелых мужчин и уже в этой категории несли службу 25 лет. По Ксенофонту, именно из этих воинов формировалась тяжёлая конница:

«Когда надо отправляться в поход, они, пройдя подобную школу, вооружаются не луком со стрелами или метательными копьями, но так называемым оружием ближнего боя. На грудь они надевают панцирь, в левой руке держат плетёный щит, как это мы видим на картинах, изображающих персов, а в правой руке меч или кинжал» (57, с. 9).

Данное описание несколько утрировано, вообще же, вооружение тяжёлого персидского всадника можно смело сопоставить с вышеописанным скифским. В своей книге «О коннице» Ксенофонт говорит о чрезвычайно надёжной защите персидских латников (183, с. 129). В той же «Киро-педии» есть сведения о катафрактах персов:

«Воины, окружавшие Кира, все были снаряжены также, как он сам, то есть одеты в пурпурные хитоны, в медные панцири и в медные же шлемы с белыми султанами, а вооружены — мечами и копьями с древком из кизилового дерева, каждый всадник — одним таким копьём. Кони их были защищены медными налобниками, нагрудниками и набедренниками; последние служили одновременно защитой и всаднику» (57, с. 156).

Кстати, в этом же произведении есть интересная деталь. Ксенофонт пишет, что вся персидская конница перед битвой с лидийцами якобы оставила дротики и луки и вооружилась только копьями и мечами, предпочтя рукопашный бой. Такой факт допустим по отношению к катафрактариям, но никак не ко всей коннице. Несомненно, это выдумка автора.

В «Анабасисе» Ксенофонт также даёт описание тяжеловооружённые всадников:

«Кир со своей конницей, в количестве примерно 600 человек, вооружённых, за исключением Кира, панцирями, набедренниками и шлемами, находились в середине строя; Кир же пошёл в битву с непокрытой головой (говорят, будто и другие персы отваживаются сражаться с непокрытой головой). На всех конях (в отряде Кира) были налобники и нагрудники; у всадников имелись также эллинские мечи» (54, с. 31).

Можно предположить, что в данной битве (при Кунаксе) Кир собрал в одном месте всех тяжеловооружённых, чтобы здесь нанести наиболее мощный концентрированный удар. Но, как правило, колонны, составленные сплошь из бронированных всадников и коней, были малоэффективны, потому что (по Элиану (195 т. 3, с. 175)) кони, в отличие от людей, не могли оказывать друг другу поддержку и напирать на впереди стоящих, создавая давление. Если же всадники станут принуждать их, то добьются, того, что животные выйдут из повиновения, станут грызться, вставать на дыбы, начнут беситься и расстроят боевой порядок. В рукопашном бою участвовали одна, максимум — две первые шеренги. Остальные оставались пассивными. Только в случае, если бы задние шеренги состояли из легко или средневооружённых всадников, от них могла быть практическая польза, выражающаяся в вылазках из общего строя.