Арсен Мартиросян - Сталин и разведка накануне войны

Тем не менее нелишне будет указать, что в ряде случаев эта директива была доведена в том числе и до сведения командиров отдельных частей, но не ниже командиров дивизий, что подтверждается архивными документами и воспоминаниями некоторых генералов. Судя по материалам расследования причин трагедии 22 июня 1941 г., которое Сталин инициировал еще в начале войны, в том числе и силами Особых отделов НКВД СССР и которое велось также и после войны, в этой телеграмме были указаны также ориентировочные сроки нападения. Прежде всего, сама дата 22 июня 1941 г., что явствует из опубликованных ныне документов военной контрразведки о первых дня агрессии. Аналогичные упоминания есть и в ответах опрошенных после войны генералов, которые перед войной командовали войсками в западных округах. Об этом же свидетельствуют и отдельные документы командования Прибалтийского округа, а также донесения командующих флотами о приведении вверенных им флотов в боевую готовность № 2, которые датированы 19 июня. Кроме того, упоминание об этом факте содержится и на 137-йстр. шестого тома изданной в 1965 г. «Истории Великой Отечественной войны Советского Союза. 1941–1945».

Все это в совокупности и дает основание полагать, что факты вместе с данными перебежчика от 18 июня и направлением 18-го же числа директивы о приведении войск в боевую готовность были искажены, трансформированы, увязаны с переходом границы А. Лисковым и его информацией. А затем, уже в сфальсифицированном виде, приписаны к последним часам 21 июня и увязаны с направлением директивы № 1 от 21 июня. К такому выводу принуждают еще и такие обстоятельства. Во-первых,Жуков указал, что, со слов перебежчика, «немецкие войска выходят в исходные районы для наступления».Однако вечером 21 июня этого уже просто не могло быть. Ударные германские группировки вторжения к тому моменту уже были выведены на исходные для нападения позиции.А в час дня 21 июня командующие группами армий «Север», «Центр» и «Юг»уже получили сигнал «Дортмунд», который означал, что в 3 часа 30 минут утра(по берлинскому времени) 22 июня должно быть начато нападение на СССР. Однако о том, что на рассвете 22 июня начнется нападение на СССР, в германских войсках знали и до указанного времени. К тому же выдвижение германских войск продолжалось вплоть до 21 июня. Именно об этом-то и сообщил перебежчик 18 июня.

Во-вторых,в хорошо известном всем каноническом (но едва ли имеющем право считаться подлинным — объяснение причин такого вывода выходит за пределы настоящей работы [56] По данному вопросу осмелюсь рекомендовать собственное двухтомное фундаментальное исследование «22 июня. Блицкриг предательства: от истоков до кануна» и «22 июня. Детальная анатомия предательства». М., 2012. ) варианте директивы № 1 имеется выражение «быть в полной боевой готовности». Но «быть в полной боевой готовности» означает, что ранее уже была директива наэтот счет!Тем более что далее в той же директиве приказывается привести все части в боевую готовность. То есть директивой от 18 июня 1941 г.приказывалось привести в полную боевую готовность части непосредственного прикрытия государственной границы, то есть первый оперативный эшелон Первого стратегического эшелона. А директивой № 1 — все остальные части, то есть войска второго эшелона прикрытия. Вот что скрывается во мраке минувших после начала войны десятилетий невидимой стороны одного и того же факта.

Однако завершим дело с перебежчиками. «Последнее сообщение от перебежчиков германской армии о начале войны было получено около 1 часа ночи 22 июня. Перешедший границу военнослужащий 602-го артполка германской армии заявил, что вторжение немецко-фашистских войск в СССР начнется через несколько часов» {494} 494 Чугунов А.И. Граница накануне войны. М., 1985. С. 97, .

И, наконец, общий итог по перебежчикам и нарушителям границы. Только за период с 1 по 10 июня пограничники задержали 108вражеских лазутчиков и диверсантов. Вдвое большеих было задержано и в оставшиеся до нападения одиннадцать дней. Всех их тщательно допрашивали, а материалы этих допросов передавались как по своей служебной вертикали вплоть до Москвы, так и соответствующим армейским органам и представителям военной разведки на местах. Упомянутая выше «Инструкция о взаимоотношениях разведывательных органов НКГБ, погранвойск НКВД, НКО и НК ВМФ по агентурно-оперативной работе»неукоснительно соблюдалась, а информация вовремя попадала в руки военных. Это четко видно даже по содержанию разведывательных сводок разведывательных отделов приграничных военных округов. Ведь военные разведчики прямо ссылались на данные пограничников, полученные ими от перебежчиков и задержанных на границе лазутчиков и диверсантов, а также от закордонной агентуры. Например, в первой же записи журнала боевых действий войск Северо-западного фронта от 22 июня 1941 г. о непосредственном кануне войны говорится следующим образом: «…Наша агентура и перебежчики указывали, что надо ожидать в ближайшее время вооруженного выступления Германии против нас. Почти точно указывались сроки начала наступления — 20–22 июня 1941г….» {495} 495 ЦА МО РФ. Ф. 221. Оп. 1351. Д. 202. Л. 1. Подлинник. Тот факт, что в этом документе военного командования упомянута информация перебежчиков, означает, что в строгом соответствии с упоминавшейся выше Инструкцией об обмене информацией пограничники немедленно сообщали всю полученную от перебежчиков информацию армейскому командованию.

Теперь о тех данных зарубежных резидентур разведки НКГБ и ГРУ, согласно которым дата нападения Германии на СССР была установлена точно или относительно точно.

Комментарий.Многочисленные и хорошо известные историкам и всем интересующимся историей войны данные о различных сроках и датах нападения, которые поступали по каналам разведки НКВД-НКГБ СССР, ГРУ и РУ НКВМФ до 10 июня включительно,ниже не рассматриваются ввиду отсутствия какой-либо актуальности такого анализа. Единственное, что следует отметить, так это то, что ничего удивительного в сильном разнобое сроков и дат нападения нет. Это априорная тактика проведения дезинформационных мероприятий любого агрессора. И гитлеровцы тут не составляли какого-то исключения. Соответственно наплели с полтора десятка дат нападения, на информацию о которых натыкалась агентура советских разведывательных служб.

Впервые 22 июнякак дата нападения Германии прозвучала в срочном донесении резидента разведки НКГБ в Финляндии Е.Т. Синицына 11 июня 1941 г.Данные были получены от ценного, проверенного агента хельсинкской резидентуры Монаха,информация которого всегда отличалась особой актуальностью и достоверностью. Обстоятельства получения столь важной информации настолько значительны, что необходимо их вкратце указать. Дело в том, что Монахсообщил, что утром 11 июня 1941 г. в Хельсинки было подписано тайное соглашение между Германией и Финляндией об участии финских вооруженных сил в предстоящей войне гитлеровской Германии против Советского Союза, которая начнется 22 июня {496} 496 Очерки Истории Российской Внешней Разведки. Т. IV. М., 1999. С. 435; Синицын Е.Т. Резидент свидетельствует. М., 1997. С. 117–118. . Агент также отметил, что формально Финляндия вступит ввойну на четыре дня позже {497} 497 Синицын Е.Т. Резидент свидетельствует. М, 1997. С. 118. .