Андрей Мартынов - По обе стороны правды. Власовское движение и отечественная коллаборация

В последующем, как уже отмечалось, Новосильцев по настоянию Власова возглавил отдел культуры КОНР. И это при том, что их политические взгляды во многом разнились. Мемуарист сожалел, что «Андрея Андреевича очень огорчало, что у нас было очень много разногласий. Он не был монархистом. Не мечтал ни о какой реставрации» {392} 392 Там же. С. 187. . Да и со многими другими белыми эмигрантами отношения складывались если и не дружескими, то вполне профессиональными. Полковник Константин Кромиади руководил личной канцелярией Власова, последний командир «дроздов» генерал-майор Антон Туркул был по непосредственному распоряжению главы РОА включен в состав вооруженных сил, а 17 декабря его кооптировали в члены КОНРа {393} 393 Александров К.М. Офицерский корпус армии генерал-лейтенанта А.А. Власова. С. 840. , несмотря на энергичные протесты начальника штаба ВС КОНР генерал-майора Федора Трухина: «это личность очень одиозная, его знает почти вся Россия по боям и рейдам в период Гражданской войны» {394} 394 Архипов АД. Генерал Туркул — власовец // Доброволец. Мюнхен. № 55, 1957. С. 9. . [85] Парадоксально, но писавший эти строчки подполковник-«марковец» Андрей Архипов без особых проблем сотрудничал с Трухиным. Возможно, одна из причин настороженного отношения Трухина к белым заключалась в его предубеждении к последним, которое он выразил в разговоре с Моисеевым: «Что делать со старой эмиграцией, она отстала от новой тактики» (Моисеев М.А. Былое. 1894–1980. С. 164). Интересно, что Хольмстон-Смысловский также осознавал регресс военных знаний у части эмиграции первой волны (Грибков И., Жуков Д., Ковтун И. Особый штаб «Россия». С. 290). Тогда же, в декабре, после личной встречи с Власовым вошел в резерв ВС КОНР, как уже писалось ранее, глава Особого совещания при главнокомандующем Вооруженными силами Юга России генерал от кавалерии Абрам Драгомиров [86] Встреча произошла по инициативе Драгомирова. От редакции // Наши вести. С. 2. . Одним из последних решений КОНРа было введение в свой состав генерал-майора врангелевской армии Алексея фон Лампе, так же, как и Драгомиров, зачисленного в резерв власовской армии {395} 395 Александров К.М. Офицерский корпус армии генерал-лейтенанта А.А. Власова. С. 548. . В разговоре с уже упоминавшемся Билимовичем Власов так сформулировал свое отношение к эмиграции: «для меня, конечно, безразлично… кто со мной сотрудничает — монархист или республиканец — лишь бы он был прежде всего русским, не в расовом, разумеется, смысле, а в государственном» {396} 396 Поздняков В.В. Андрей Андреевич Власов. С. 202–203. .

Подобные действия, принятые руководством КОНР в конце войны, опровергают утверждение Иоахима Хоффманна будто «к 1945 году можно говорить уже о намеренном оттеснении старых эмигрантов» {397} 397 Хоффманн Й. История власовской армии. С. 29. .

Одновременно следует иметь в виду, что и власовцы, и белогвардейцы осознавали риск обвинения в реставрации со стороны советской пропаганды, в случае, если в руководство РОД войдут известные деятели эмиграции или Белого движения. Подобные опасения не были безосновательны, так как до 1942 года советская пропаганда эксплуатировала тему восстановления монархии, а до 1943-го — возвращения помещиков {398} 398 Жуков Д. «В обозе германской армии следует “Русский царь”…» Советская пропаганда о «монархических планах» нацистов // Эхо войны. № 5. 2013. С. 5. . Поэтому, по ироничному предложению Василия Малышкина руководством считалось необходимым «спрятать наших “белобандитов”» {399} 399 Черкассов К. Генерал Кононов: Ответ перед историей за одну попытку. Т. 2. С. 103–105. .

Хотя, конечно, напряженность между эмигрантами и недавними подсоветскими коллаборантами сохранялась. Она была вызвана взаимным непониманием. Часть власовцев всю вину за приход к власти коммунистов возлагала на политическую элиту российской империи {400} 400 Там же. С. 34–35. . В свою очередь имело место и недостаточное знание со стороны эмигрантов культуры СССР.

Вторая встреча Хольмстона-Смысловского и Власова произошла между 30 апреля — 10 мая 1943 года, во время посещения главой РОА тыловых районов группы армий «Север».

По мнению фон Регенау, «она была более продуктивной, хотя лишь отчасти удачной. На этот раз, после хорошего ужина, мы проговорили до 4-х часов утра. Разговор с официального тона сорвался следующим эпизодом. Власов долго и интересно рассказывал мне о некоторых своих боевых операциях против немцев и, увлекшись, показывая на карте ход боя, воскликнул: “Вот здесь мы вам здорово наклали!”

“Кому вам?” — спросил я холодно. “Ну, конечно, немцам”, — ответил генерал. “Ах, так? Значит, вы — коммунисты — разбили здесь кровавых фашистов?” Андрей Андреевич спохватился и рассмеялся. “Нет, я думаю иначе, — сказал он, — здесь русские разбили немцев”. “Русские всегда были непобедимы!” — возразил я. “Ну, ясно!” — сказал Власов, и мы, оставив фашистско-коммунистическую тему, перешли на чисто русскую и, таким образом, нашли язык, который позволил нам весьма интересно проговорить всю ночь. Власов говорил некрасиво, но удивительно просто и, я бы сказал, очень ясно. Много было логики и веры в то, о чем он говорил. Власов не любил пустословить и говорить вот так, зря, на любые темы. Он брал жизнь и относился к исполнению своего долга весьма серьезно. Рассказывал только то, что, по его мнению, засуживало внимания, и задерживался только на тех темах, которые его интересовали или в которых, по его личному убеждению, он хорошо разбирался. Там, где он не чувствовал себя компетентным, он избегал задерживаться и переходил на другую тему. Зато там, где он считал себя специалистом, он говорил весьма интересно, авторитетно и с большим знанием дела» {401} 401 Хольмстон-Смысловский Б. Личные воспоминания о генерале Власове. С. 21–22. .

Следует отметить, что не все мемуаристы разделяли подобные точки зрения Хольмстона-Смысловского о Власове. Журналисту Александру Казанцеву не казалось, что генерал говорил «некрасиво»: «Власов много рассказывает о Китае, о Чан Кайши, о встречах со Сталиным в Кремле, куда он был вызван в тяжелые для Москвы дни, о боях на окраине столицы и о том, как скованная морозом немецкая армия под ударами сибирских дивизий покатилась от Москвы на запад. Рассказывает он мастерски, и есть рассказы, которые могли бы сделать честь профессиональным чтецам и артистам» {402} 402 Казанцев А. Третья сила. С. 143–144. . Высоко оценивали ораторские способности генерала Николай Старицкий и Константин Кромиади. Старицкий писал: «Говорил Власов образным и ясным языком, с искренним чувством, но без пафоса. Это не был пропагандный монолог, бьющий на эффект, а деловой доклад, рисующий создающуюся обстановку. Лишь в заключительной части его речи почувствовалась горечь и страстность». В свою очередь Кромиади обращал внимание на то, что «Власов обладал незаурядным даром речи, говорил просто и доходчиво, и знал хорошо историю России, нравы и обычаи народов, часто в своих выступлениях пользовался примерами исторического и бытового порядка, что делало его речь красочной и убедительной» {403} 403 Старицкий Н. Первая встреча с Власовым // Борьба. № 44, 1952. С. 8; Кромиади К. Заземлю, за волю… С. 108–109. .