Николай Гродеков - Хивинский поход 1873 года. Действия кавказских отрядов

Об отправлении из бакинского порта в Карабугаз последнего годного парохода с баржею, Маркозов, находившийся уже с февраля месяца на острове Ашур-аде, узнал от своего корреспондента в Баку, чрез персидский телеграф. Встречая недостаток в перевозочных средствах для сообщений не только с западным берегом Каспия, но с Красноводском и даже Чекишляра с островом Ашур-аде, он телеграфировал в кавказский штаб 14 февраля: «Делаю все, чтобы обойтись без мангишлакских верблюдов. Тысяча верст, разделяющих нас от Мангишлака и неисправность судов делают невозможным исполнение приказаний помощника главнокомандующего о вступлении в сношение с Ломакиным. 1,500 верблюдов не стоят такого шума и требований. Никаких пароходов, шкун, барказов, плотов — бакинский порт не имеет. Если адмирал [35] Контр-адмирал Свинкин, командир бакинского порта. что нибудь выделит еще Мангишлаку и не пришлет сюда, то отряд не будет в состоянии выступить. Мы без того бедствуем от недостатка судов. Если такое состояние продолжится, придется отказаться от похода» [36] Телегр. Маркозова 14 февраля. . Когда получили эту телеграмму, в Тифлис уже пришло из Петербурга подтверждение о том, что, по политическим отношениям к Персии, следует избежать перехода наших войск на левый берег Атрека. «Считаю необходимым предупредить вас, писал начальник кавказского штаба Маркозову, до какой степени дурно посмотрели бы здесь на переход ваш по какому либо случаю чрез Атрек. Переход этот создал бы нам такие затруднения и неприятности, что лучше решиться заплатить сто тысяч лишних за верблюдов, чем употребить хотя самомалейшее насилие для получения их из-за Атрека. Поэтому прошу вас еще и еще раз: постарайтесь избежать перехода чрез Атрек, на сколько хватит ваших сил и уменья, каковы бы ни представлялись по-видимому благоприятные для сего поводы».

Так как в полученной от Маркозова телеграмме в Тифлисе между строк читали, что он не остановится пред переходом персидской границы для добывания верблюдов, а между тем из Петербурга шли заявления совершенно в другом роде, то князь Святополк-Мирский придал обеспечению красноводского отряда верблюдами из Мангишлака в возможно большем числе важное и первостепенное значение. В таком смысле, с пароходом, отъезжавшим с плотами к Карабугазу, и послано полковнику Ломакину приказание. Но опасаясь, чтобы в доставке верблюдов с Мангишлака не вышло какой либо неудачи из-за недостатка энергии местных начальников или недоразумений и различия во взглядах Ломакина и Маркозова, князь Святополк-Мирский нашел нужным принять все зависевшие от него меры для обеспечения успеха этого дела. С этою целью командирован был на восточный берег Каспийского моря, снабженный 30,000 руб., генерального штаба подполковник Филипов, которому предписано: сдав эту сумму Ломакину на расходы по приобретению верблюдов и объяснив ему лично всю важность и необходимость доставки их для красноводского отряда с Мангишлака, отправиться затем к Маркозову, дабы, чрез, подробное выяснение ему дела во всей совокупности, установить между Ломакиным и Маркозовым полное соглашение и необходимую связь в распоряжениях по обеспечению этой доставки верблюдов; повторить Маркозову важное значение, какое придавал князь Святополк-Мирский обеспечению отряда верблюдами со стороны Мангишлака, при известном Маркозову нежелании правительства перехода чрез Атрек, без крайней, неотложной необходимости [37] То есть, если за сделанными распоряжениями и принятыми мерами и по усилиями как с его стороны, по добровольному найму верблюдов у приатрекских туркмен, так и со стороны Ломакина, этот переход представится единственным средством для того, чтобы отряд мог двинуться из Чекишляра. , и наконец просив Маркозова ознакомить его, Филипова, с положением отряда в Чекишляре во всех отношениях, для доклада помощнику главнокомандующего [38] Кавказский штаб Филипову 16 февраля 1873 г. .

Для верной оценки всего дела и последующих затем событий, необходимо заметить, что в зимнее месяцы сообщения по Каспийскому морю делаются весьма медленными и затруднительными, а к стороне Мангишлака иногда и совсем невозможными; петровская гавань и тюб-караганская бухта (форта Александровского) иногда замерзают, и сообщения с Мангишлаком производятся или сухим путем на Красноводск и далее на Баку, как это было в зиму 1871 г., или же посредством срочных шкун общества «Кавказ и Меркурий», один раз в месяц, между Баку и незамерзающим заливом Александр-бай, как это предположено было в 1873 году. В ожидании со дня на день, что петровская гавань замерзнет, войскам, предназначенным к отправлению в Чекишляр, приказано было на всякий случай быть готовыми к походу в Баку, для отправления оттуда, а не из Петровска, в красноводский отряд. С первых же чисел февраля, когда на Каспийском море шла усиленная деятельность по снаряжению красноводского отряда, море было постоянно в сильном волнении; ветры, то юго-восточные, то северо-западные, стояли весьма крепкие; зыбь ходила огромная; при каждом выступлении из порта судна, обстоятельства были весьма неблагоприятные для плавания. Так, шкуна «Д. Милютин», назначенная с продовольствием в Киндерли, вышла из Баку в ночь 3 февраля, пришла в Петровск только 8 февраля, а оттуда едва выбралась 12 числа и прибыла Киндерли 16, т. е. чрез 8 дней после назначенного ей срока (8 февраля); казенный пароход «Урал», назначенный к 15 февраля к Карабугазскому проливу, вышел из Баку 8 февраля и, не дойдя до Карабугаза, вернулся 12 числа в Баку; лучшая из 70-ти-сильных шкун общества «Кавказ и Меркурий», шведской постройки, «Шах Иран», проборовшись с морем 24 часа, вернулась с ротами Ширванского полка, назначенными в красноводский отряд, в Баку [39] Пожаров в кавказский штаб 15 февраля 1873 г.. . Можно по одному этому представить себе, как должны были усложняться все распоряжения кавказского начальства и как трудно было подчинить их точному расчету. Часто случалось, что, послав на восточный берег Каспийского моря какое либо распоряжение, кавказское начальство, иногда по месяцу, находилось в полной неизвестности не только об исполнении распоряжения, но даже о самом получении его.

По отъезде Филипова, князь Святополк-Мирский, — весьма долгое время оставаясь без всяких известий с восточного берега Каспийского моря, находился в невозможности принять какие-либо новые меры по снаряжению отряда и своевременно сообщить необходимые разрешения или указания. В Тифлисе знали только, что все старания Маркозова приобрести верблюдов наймом или покупкою остаются безуспешны и что 22 февраля у Карабугазского пролива ни Ломакина, ни верблюдов не было [40] Телеграмма Филипова в окружной штаб 23 февраля 1873 г. . Наконец, 27 февраля от Маркозова были разом получены известия, что по сведению, сообщенному ему от начальника мангишлакского отряда с нарочным туркменом, на Мангишлаке вспыхнуло восстание между адаевцами, вследствие которого верблюдов оттуда не будет, и что войска красноводского отряда, перейдя Атрек, успели добыть только 430 верблюдов [41] Телеграммы Маркозова кн. Святополк-Мирскому 27 февр. 1873 г. .