Николай Гродеков - Хивинский поход 1873 года. Действия кавказских отрядов

Пехотная колонна, оставшаяся под начальством полковника Ломакина, ускоренным шагом спешила к месту действия. Атаки неприятеля, направленные против флангов пехоты, были легко отбиты огнем и нисколько не задержали ее движения. Точно также остались без успеха и нападения не приятельской конницы на обоз. Едва лишь выяснилось, что неприятель главную часть своих сил направляет мимо левого фланга, на обоз, как из кавказской колонны выдвинуты были две роты и два орудия, которые развернулись почти параллельно дороге. Меткие выстрелы взвода подпоручика Данилевского и залпы этих рот отразили нападение неприятеля. Не успев ничего сделать против верблюжьего обоза, неприятель атаковал колесный обоз оренбургского отряда, двигавшийся по дороге впереди верблюдов, в некотором от них расстоянии, под прикрытием 25 человек саперной команды, батальонного караула от 1-го оренбургского линейного батальона и людей, находившихся от разных частей при повозках. Но и здесь, не смотря на стремительность натиска, неприятель потерпел полнейшую неудачу. Во время рукопашной схватки, происшедшей в колесном обозе у нас убиты два оренбургских казака.

С приближением пехоты, головные части отряда двинулись вперед и заняли холмы, находившиеся перед ними. Неприятель несколько раз еще бросался на войска с большою смелостью и неоднократно подскакивал шагов на 150 к стрелковым цепям; но когда выставили на позицию 4 орудия и открыли из них огонь, неприятель отступил с высот и направился частью в Мангыт. частью занял туркменский кишлак, расположенный вправо от дороги. Войска, продолжая центром и левым флангом боевого расположения движение к городу, правым флангом направились к туркменским жилищам, для выбития засевшего там неприятеля, который, не выждав приближения войск, быстро отступил к городу. Для разорения туркменского кишлака и для преследования неприятеля, ушедшего отсюда, направлены были кавказские сотни. Остальные же войска обоих отрядов двинулись к городу двумя колоннами: правая, состоявшая из рот ширванского и самурского полков и 2-го оренбургского линейного батальона, — при ней находился и генерал Веревкин, — вступила в Мангыт чрез северные ворота, а левая, состоявшая из апшеронских рот, — при ней находился полк. Ломакин, — вошла в город чрез северо-восточные ворота, гораздо позже первой колонны.

Пред вступлением в город, Веревкин был встречен депутацией, объявившей, что город защищаться не намерен и что жители никакого участия в деле под Мангытом не принимали. Веревкин обещал депутации, что если город безусловно отдается на волю победителей, мирно встретит войска и исполнит все, что ему будет приказано, то ничего из достояния жителей не будет тронуто. Вслед затем началось следование колонны через город. Войска были приветствуемы жителями и беспрепятственно проходили по улицам. Не было никакого признака, по которому можно было бы предсказать печальную судьбу Мангыту, постигшую его в тот же день, спустя несколько мгновений после того, как голова отряда, пройдя через город, вышла из черты городских предместий.

Дело началось с того, что по небольшой саперной команде, оставленной для исправления моста через арык, проходящий перед городской стеной, потребовавшего починки после переправы через него артиллерии, была открыта с стены города пальба, не причинившая вреда рабочим, но повлекшая за собой избиение виновников этой задорной и безумной по пытки оказать нам сопротивление. В то же время части войск правой колонны, входившие в город, слыша выстрелы, и сами местами встреченные ружейным огнем из домов, бросились разламывать подозрительные здания и найдя там взмыленных и усталых лошадей, обличавших участие хозяев в деле, расправились с ними так, как подсказывало им их возбужденное состояние. В это же время стал втягиваться в город обоз; пыль, которую он поднимал, а также движение по узким и кривым улицам в одну нитку, затрудняли надзор за всеми людьми, бывшими при верблюдах и при повозках; вследствие этого нестроевые нижние чины, солдаты и казаки, джигиты, чапары, верблюдовожатые и персияне рассыпались по домам для баранты, превратившейся скоро в грабежи и убийства. От беспорядков, неразлучных с этим, вспыхнул пожар. Веревкин, узнав о насилиях, которые производят в городе люди, шедшие при обозе, послал туда сильные патрули и состоявших при нем офицеров, для принятия энергических мер к прекращению грабежей, убийств и беспорядков. Усилиями их удалось наконец восстановить тишину и порядок в городе, и в обозе, но тем не менее около 400 трупов были последствием неурядицы и беспорядка.

Что касается до движения через Мангыт левой колонны, то, как сказано, она подошла к городу несколько позже правой. Полковник Ломакин, встреченный жителями совершенно мирно, и слыша в то же время перестрелку в городе, решился однако на дальнейшее движение через него только тогда, когда все части левой колонны подтянулись. Затем, построив из них одну общую колонну, он с музыкой и в порядке провел войска через Мангыт совершенно беспрепятственно и без всяких случайностей.

Замечательно, что жители прочих частей ханства считали погром, постигший Мангыт, вполне законным и неизбежным; они смотрели на него, как на дело мести за смерть Бековича и его сподвижников, истребленных около Порсу потомки жителей которого переселились в Мангыт.

Потери наши в деле под Мангытом составляли: убитыми 1 обер-офицер [227] 2-го оренб. лин. бат. кап. Кологривов. и два казака и ранеными 4 ниж. чина. Что касается потерь неприятеля, то их определить было невозможно, хотя они должны быть значительны, судя по тому, что при вступлении войск в Мангыт, найдено было много убитых и раненых, свезенных с поля стычки и оставленных в городе отступившим хивинским скопищем.

Отряд остановился на ночлег на южной стороне города Мангыта, в одной версте от него.

На следующий день, 21 мая, войска направились по дороге на город Китай. Начальник отряда, опасаясь, что мост, находящийся на середине перехода через широкий и глубокий канал Аталык, мог быть разрушен или испорчен неприятелем, послал, до выступления войск с ночлега, саперную команду под прикрытием сотни для устройства, в случае надобности, переправы.

Когда отряд отошел от места ночлега версты две, генерал Веревкин приказал подполковнику Скобелеву, с двумя сотнями [228] 6-ю оренбургскою и сборною кавказскою. и ракетною командою повернув назад через Мангыт, направиться к горе Кобе-тау и вдоль арыка Карауз, для разорения и уничтожения туркменских аулов. расположенных там и для преследования части неприятельских войск, ушедших в том направлении после мангытской стычки. Распоряжение это было сделано во исполнение обещанного в прокламации Веревкина к туркменам: если они будут сопротивляться или делать какой либо вред русским, то наказание их будет жестоко и беспощадно.