Николай Гродеков - Хивинский поход 1873 года. Действия кавказских отрядов

Партия персиян, следовавшая при мангишлакском отряде, была счетом четвертая, отправившаяся из Хивы после объявления хивинского хана об освобождении невольников.

15 августа отряд двинулся далее, к Кунграду. Верстах в двух от Куня-ургенча лежит селение Кипчак; отсюда дороги разделяются: одна идет на запад, к Айбугирскому спуску, а другая на север, к Кунграду. Дорога, до ночлега отряда у канала Коп-сеит, пролегает по травяной степи, на протяжении 19 верст. Здесь попадается несколько кочевьев. От Коп-сеита дорога пролегает частью по сплошным густым камышам, частью по камышам и саксаульнику. Верстах в 15 от Коп-сеита находится канал Кундузлы, шириною до 10 сажен, в котором вода стоит плесами. Затем попадаются каналы: Черманай — в 19 верстах от Кундузлы, Качу — в 2 верстах от Черманай, и Киат-джарган — в 11 1/2 верстах от Качу. Киат-джарган, в том месте, где его переходил отряд, имеет 15 сажень ширины и весьма быстрое течение. От Киат-джаргана до деревни Костерек, лежащей на том пути, который был пройден отрядом от Кунграда при движении в Хиву, 15 верст. Отряд имел ночлеги: 16 августа — у Кутун-кала, 17 — на Талдыке и 18 — под Кунградом.

Путь от Куня-ургенча до Кунграда совершен отрядом благополучно. По выходе из Куня-ургенча, к кавказцам присоединился брат хивинского хана, Атаджан-тюря. Избрание его ханом, хотя и временное и не утвержденное главным начальником хивинской экспедиции, усилило вражду и соперничество между братьями, когда Сеид-Магомет-Рахим-Хан возвратился в столицу. Желая успокоить страсти, Кауфман воспользовался выраженным Атаджаном желанием совершить поездку в Мекку и сделал все возможное, чтобы облегчить ему эту поездку. Сеид-Магомет-Рахим-хан снабдил брата на дорогу деньгами, оружием и небольшим конвоем, для безопасности следования между Куня-ургенчем и Каспийским морем. Но Атаджан не рискнул ехать под таким прикрытием и в Куня-ургенче выждал прибытия мангишлакского отряда [245] По приезде в Тифлис, Атаджан выразил желание поступить в нашу службу. Просьба его была принята и он зачислен прапорщиком в Тверской драгунский полк. Затем Атаджан предпринял поездку в Мекку и, возвратясь оттуда, перешел на службу в императорский конвой. .

По утвержденному командующим войсками, действовавшими против Хивы, маршруту, Мангишлакский отряд от Кунграда должен был следовать на Ургу и далее на колодцы Уч-кудук. Но так как в Кунграде получено было известие от посланных вперед для осмотра этих колодцев киргиз, что в Уч-кудуке вода до того испортилась, что ее не могли пить даже лошади и верблюды, то начальник отряда решился направить войска на озера Ирали-кочкан и далее на колодцы Кара-кудук, т. е. по той дороги, по которой вступила в ханство колонна Пожарова. Что касается довольствия, которое отряд должен был принять в Ургу, двигаясь, по первоначальному предположению, чрез этот пункт, то сделано было следующее распоряжение: пока отряд дневал в Кунграде, приемщики, под прикрытием сотни, отправились в Джан-кала, приняли там довольствие, подняли его на нанятых в Кунграде арбах и затем двинулись к озерам Ирали-кочкан, куда прибыл и отряд.

Приемщики выступили из Кунграда, под прикрытием сотни кавалерии, в полдень 18 августа, чрез сад Азберген, и прибыли в Джан-кала (всего 65 верст) 19 августа. В тот же день они приняли провиант и фураж: 433 пуда сухарей, 150 пудов круп и 265 четвертей овса, полагая в сутки на человека по 2 фунта сухарей, по 1/2 фун. круп и по четыре гарнца овса на лошадь, и 20 числа, утром, выступили к саду Азберген, где ночевали, а 21 прибыли к озерам Ирали-кочкан, где в это время уже находился отряд.

19 и 20 августа отряд имел дневку под Кунградом. Сделаны были окончательные распоряжения для похода по пустыне, которые заключались в следующем. Так как Капаур-Калбин, считавшийся самым влиятельным между хивинскими киргизами и обещавший выставить в Кунграде верблюдов и бурдюки, доставил всего два бурдюка и ни одного верблюда, то вместо верблюдов пришлось купить арбы, запряженные лошадьми, а вместо бурдюков — травянки (тыквы). В каждую часть розданы разного рода кислоты, полученные от, общества попечения о раненых и больных воинах; куплены халаты, кому таковых не достало в Хиве, и проч. На базаре почти все купили рыбы, которая там необыкновенно дешева: за икряного осетра, в аршин величиною, платили по 40 копеек. Некоторые, пользуясь дневками, успели даже мариновать рыбу.

21 августа отряд, присоединив к себе горный взвод, который с 12 мая состоял в гарнизоне Кунграда, выступил в пустыню, к озерам Ирали-кочкан. Войска прибыли к озерам около полудня, а часа через два пришел и провиантский транспорт из Джан-кала. При движении этого последнего несколько арб пристали в песках, и потому из лагеря пришлось посылать прибывшие с отрядом повозки, чтобы облегчить тяжесть на арбах. Войска приняли провиант в тот же день. Из транспорта, привезшего довольствие из Джан-кала, куплено было около 50 арб с лошадьми и несколько десятков нанято собственно на переход до колодцев Кара-кудук.

На 22 число назначено было выступление к Кара-кудуку. Отряд должен был двигаться двумя эшелонами: первый, составленный из всей пехоты, артиллерии и обоза, в 9 часов утра 22 августа; второй, составленный из кавалерии 23 августа, тоже в 9 часов утра. Как видно, выступление было назначено поздно, не так как выступали обыкновенно эшелоны при движении в ханство. Это было сделано в том соображении, чтобы до наступления жары лошади напились досыта, потому что оне рано по утрам не пьют. Так, по уверению киргиз, обыкновенно выступают караваны; так, по их словам, должен был выступить и отряд, которому предстояло 71 3/4 версты безводного пути. Но здесь упущено было из виду одно обстоятельство, а именно, что движение военного отряда нельзя приравнивать к движению каравана. Вследствие позднего выступления, с отрядом едва не повторились сцены 17 и 18 апреля.

Пред выступлением люди пообедали и сварили чай; верблюды и лошади были напоены в 8 часов. С самого утра жара стояла весьма сильная и к 9 часам термометр Рео-Мюра показывал уже до 30°. В первый день шли безостановочно (в буквальном смысли слова): голова колонны до 8 часов вечера, а хвост — до 11 часов, т. е. в течении 10–13 часов. Сначала войска шли развернутым фронтом (поротно), а верблюды — имея головы нескольких верениц на одной высоте. Но в полдень, когда жара достигла 40° R, люди начали понемногу приставать, развернутые фронты перестраиваться рядами, вереницы верблюдов вытягиваться одна за другой и, наконец, весь отряд вытянулся в одного человека. Когда голова колонны в 8 часов вечера поднялась на Устюрт, по подъему Чыбын, то с возвышения невозможно было на совершенно ровной поверхности увидать хвост колонны. Присталых было весьма много; были роты, которые пришли в составе не более 15 человек. Павших лошадей и брошенных с ними арб было также много.