Борис Галенин - Цусима — знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том I

На волне национального недовольства западным влиянием и пришел к власти Петр I. Голицын был сослан, а Софья заточена в монастырь. Однако с заменой Софьи на Петра русская внешняя политика не получила самостоятельного характера, утерянного в правление Софьи. Она лишь переориентировалась на другую группу западноевропейских стран {70} 70 Гумилев Л.Н. От Руси до России. М., 1997. С. 296. . И эту особенность отныне она, видимо, сохранит до конца. Своего конца.

Столь подробно мы останавливаемся на событиях отдаленных времен потому, что:

во-первых, именно в них заложены первопричины русско-японской войны;

во-вторых, ошибки нашей дипломатии, споспешествующие началу войны России с Японией в крайне невыгодных для нас условиях, очень похожи на те, что излагаются сейчас;

в третьих, чтобы читателю стало предельно ясно, почему у центрального правительства на Сибирь не нашлось трех рот, а в походе на Крым была угроблена 100-тысячная армия.

Одна сотая часть этой армии позволила бы России удержать все завоевания по Амуру, а двадцатая часть в руках того же Онуфрия Степанова дала бы возможность ему «поклониться Москве» не только Маньчжурией, но, глядишь, и Китаем.

Вернемся теперь к Нерчинскому договору 1689 года. Какие инструкции даны были русскому послу, чьим духом пронизанные и чьим интересам служащие при наличии братьев-иезуитов в качестве ближних советчиков премьера Голицына, мы можем легко догадаться. Не бином Ньютона.

Нерчинский квартет

А теперь непреложный факт. Император Канси отправил в Нерчинск в качестве послов вельможу Сонготу и своего дядю Тунгустана. Но это были, так сказать, представительские фигуры. Советниками и переводчиками при них были два иезуита — испанец Перейро и француз Жербильон. Они фактически и вели переговоры. Переговоры велись на латинском языке, на который переводились как китайские, так и русские речи {71} 71 Дипломатический словарь. Т. I. С. 41; т. П. С. 240. .

Теперь все становится на свое место. Понятными становятся и запредельная наглость китайских требований, и непонятная осведомленность пекинского двора об Александре Македонском. И уступчивость русского посольства. А братья-иезуиты еще давление на стольника Головина оказывали, даже взятки у него вымогали.

«Смотри, — говорили, — Федя, если не мы — вообще за Урал отъедешь. Китай он, брат, знаешь какой! Шутить не любит». И хихикали, отвернувшись, по-франко-китайско-испански. Ну и по-латыни, конечно.

Таким образом, при внимательном рассмотрении Нерчинский договор оказывается вовсе не договором между Россией и Китаем, а договором между московскими и пекинскими иезуитами. И они не хуже нас с вами понимали, к чему приведет наступление Православного Царства на Дальнем Востоке. Вот и тормознули.

Интересно, знал ли Головин достоверные данные о реальной боевой силе маньчжуров, бегущих в панике всякий раз, как помнится, когда на одного русского их приходилось не больше полуроты? Похоже, что нет. Похоже, слушал стольник Головин лишь совместный дуэт или квартет московских и пекинских иезуитов.

Результат известен. Русская экспансия надолго была повернута на северосеверо-восток в направлении вечно голодной Камчатки и далее на создание эфемерной — увы! — Российско-Американской империи. Такую цену заплатила Россия за свою первую попытку войти в мировое сообщество. А уже первые «экуменические» контакты русской, даже светской, власти внесли свой скромный, но весомый вклад в конечное погубление России.

Кстати, эфемерности Российско-Американской империи Россия обязана своему европейски ориентированному чиновничеству. На сей раз уже петербургскому. Поскольку история эта почти неизвестна, и общественное сознание питается в основном популярной песней группы «Любэ»: «отдавай-ка землицу Алясочку» и «Екатерина, ты была не права!» [37] Последнее утверждение проникло даже в художественные произведения, претендующие на историзм! , то скажем об этом предприятии несколько слов, поскольку оно имеет также непосредственное отношение к выходу России на Тихий океан. А в более общем смысле — к вопросу о том, «как Великая Россия не дала Святой Руси создать действительно Великую Россию»!

А может быть, вернее, о том, «как Святая Русь не позволила Великой России стать просто Россией огромной».

В трудах замечательных духовных писателей XX века есть немало верных и проникновенных слов о том, что к концу своего существования Великая Россия заслонила Святую Русь. И слова эти совершенно справедливы.

Но никто не обращает внимание на то, что на самом деле Великая Россия так и не смогла стать Великой — именно в смысле земного всемогущества, — потому что отошла от заветов Святой Руси — и сразу нюх потеряла!

Сошла с пути, ведущего к величию, в том числе и земному. В XVII веке перед Россией распахнули ворота на Тихий океан, а она предпочла рубить дырку в Европу. Эта дырка нам сейчас и осталась! Причем там, где Русь чувствовала свое «историческое направление» — гигантские успехи достигались минимальными (!) силами, само время работало на нас, где упиралась лбом не за тем — громадная кровь была пролита почти зря.

Надо подчеркнуть, что верность духу Святой Руси — иной раз, может быть, и не осознанная — дольше всего, помимо собственно народных масс, сохранялась у русских военных и почти напрочь отсутствовала у чиновников. Последнее понятно. С конца царствования Алексея Михайловича в Россию стал проникать протестантско-католический дух. Особенно враждебный православию дух заразил среду высшего чиновничества, поскольку носителями его были иностранцы, а именно у чиновников были постоянные контакты с ними. Проникнутое этим духом чиновничество объективно содействовало католико-протестантской, западной экспансии против России, в глубине души принимая ее. Выполняя работу добровольной «пятой колонны».

Русские военные, ведя наступление русского правого фланга, готовы были в 1878 году взять Царьград, а в 1881-м продолжить среднеазиатский поход походом на Индию. Русская дипломатия не дала им совершить ни того, ни другого.

Военные моряки вернули России уже сданный в очередной раз нашей дипломатией Амур и готовы были уже в «11-й час» Империи положить к ногам России Корею {72} 72 См.: Часть пятая: Адмирал Д у басов versus граф Муравьев. .

Что характерно, когда антимонархические изменнические настроения стали проникать с конца XIX века в армейскую и особенно генерально-штабную верхушку, венцом чего стал февральский заговор «генерал-адъютантов» в 1917 году {73} 73 Винберг Ф.В. Крестный путь. Часть первая. Корни зла. СПб., 1997. , то именно военно-морские круги дольше других противостояли «культурному влиянию» Запада.