Борис Галенин - Цусима — знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том II

Николай Дмитриевич Тальберг, человек, заслуживающий однозначного доверия своей не раз доказанной преданностью русской православной монархии, в 1967 году написал об адмирале Колчаке такие строки.

Я никогда не признаю отречения Государя!

«В 1927 году в Париже на публичном собрании правого крыла русской эмиграции поминалось лихом десятилетие преступной февральской революции. Мой большой друг и единомышленник граф Петр Васильевич Гендриков, недолгое время моряк, потом кавалергард, в момент революции Орловский губернатор, брат фрейлины Их Величеств графини Анастасии Васильевны, самоотверженно пожелавшей сопровождать Царскую Семью в Тобольск и вскоре после Ее гибели убитой большевиками, подчеркнул в своей речи верность Государю вице-адмирала Александра Васильевича Колчака. Последний был единственным из главнокомандующих фронтами [и флотами], который не внял зову генерала М.В. Алексеева просить Государя отречься от Престола. В печати впервые прочел я такое сообщение в статье Н. Кадесникова [230], напечатанной в журнале “Русское слово” (февраль 1967 года, № 2/98).

Долгом почитаю подтвердить это сообщение.

В тридцатых годах князь Сергей Георгиевич Романовский, герцог Лейхтенбергский, пасынок Великого Князя Николая Николаевича, рассказывал мне, что доблестный адмирал Колчак в самом начале смуты отправил его в Тифлис к Великому Князю с предложением, опираясь на командуемые им Кавказские войска и на Черноморский флот, создать контрреволюционное движение.

От себя добавлю, что к этому фронту примкнул бы, конечно, находившийся на юго-западе конный корпус под командой доблестного графа А.Ф. Келлера. Последний, как известно, отказался присягать Временному правительству.

В упомянутом выше журнале Н. Кадесников приводит следующее свидетельство Князя Сергея Григорьевича Романовского:

“Волею судеб Белое Дело, иначе говоря — борьба с красной революцией, для меня лично началась в ночь с 2 на 3 марта 1917 года, когда, вызвав меня на линейный корабль «Георгий Победоносец» (около 2:30 пополуночи), адмирал Колчак преподал мне ряд директив в связи с происшедшим несколько часов назад отречением Государя Императора.

Вот основная сущность того, что было мне сказано тогда адмиралом Колчаком, с которым еще задолго до мартовских событий 17 года мы говорили о возможностях революционного движения, о его предполагаемых формах и методах решительной борьбы с ним:

— Я никогда не признаю отречения Государя — оно незаконно и вынужденно. Сегодня же, по готовности миноносца, Вы отправитесь в Батум и Тифлис к Великому Князю Николаю Николаевичу, который только что вновь назначен Государем Верховным Главнокомандующим, однако… в условиях отсутствующей Верховной Власти, т.к. Государь отрекся от Престола.

Вы так и скажите Великому Князю, что я этого отречения не признал и никогда не признаю, что я считаю это отречение незаконным и вынужденным!.. Что в этих условиях я предлагаю Вел. Князю военную диктатуру, потому что сегодня только авторитет его имени, опирающийся на реальную силу, может еще остановить революцию, с которой мы обязаны всемерно бороться до полного ее поражения” [231].

Что же ответил послу адмирала Колчака Великий Князь Николай Николаевич?

“Я — солдат и подчиняюсь существующей власти, — был ответ Великого Князя…” [232]

…В эти страшные “юбилейные дйи” дни, когда начались страдания Царской Семьи, особенно захотелось вспомнить доблестного адмирала А.В. Колчака, оставшегося верным присяге…» {227}

Так что вполне достоин был Александр Васильевич уважения даже со стороны очевидных врагов. Верный был человек. Понятно теперь, и почему патриарх Тихон благословил на борьбу адмирала Колчака, и почему адмирал Колчак восстановил в Сибири законы Российской Империи. Понятен становится и отрывок из разговора адмирала с генералом К.В. Сахаровым, приведенный последним в своих воспоминаниях:

«— Не может русский народ, — продолжал адмирал [Колчак], — остановиться ни на ком, ни удовлетвориться никем.

— Как вы представляете себе, Ваше Высокопревосходительство, будущее?

— Так же, как и каждый честный русский… Все слои русского народа, начиная с крестьян, думают только о восстановлении монархии, о призвании на престол своего народного Вождя — законного Царя.Только это имеет успех…»

И до сих пор, кстати, не найдено ни одной директивы А.В. Колчака, санкционирующей массовый белый террор в отношении рабочих и крестьян, в чем обвиняли адмирала советские партийные историки, а ныне продолжают обвинять их духовные наследники.

И полное основание имел ротмистр Князев сказать, что погиб адмирал «за Веру Православную, за Царя, за народ, за славу России».

За Веру и Верность адмирала союзнички и убили. Руками местных исполнителей. Вспомним самого Государя и его верных слуг графа Келлера и Хана Нахичеванского. И как всегда, главные виновники до сих пор не названы и не обличены. Но, жив Господь! Будущее длится долго.

А вот к «Протоколам» с сего момента советовал бы относиться с осторожностью. Как и к остальной изданной в совдепии в первые послереволюционные годы архивной литературе. Всегда можно наткнуться на очередную фальшивку типа «Дневников Вырубовой», малоталантливо состряпанных Щеголевым и «красным графом». У кобры не может быть человеческих детенышей. Не могут большевички полностью правдиво напечатать русского монархиста. По-моему, тот же Тальберг говорит, что и дневники и переписка Государя прошли соответствующую редакцию. Но все же лучше, чем ничего. Фальшивка-то, она внутри текста тоже чувствуется. Да и всю информацию грамотно исказить сложно.

Протоколы допросов Колчака были изданы уже в 1920-е годы. Потом на некоторое время, но не слишком усердно, засекречены. А последние 20 лет не издавал их только ленивый. И достаточно подробные сведения об адмирале Колчаке, по крайней мере года до 1916-го, они достаточно правдиво дают.

Родине пора узнать своих героев

Так вот, вице-адмиралу Русского Императорского Флота Зиновию Петровичу Рожественскому, совершившему самый беспрецедентный поход броненосного флота и выдержавшему самый ужасный морской бой в мировой истории, повезло значительно меньше, чем лейтенанту тех лет Колчаку.

Нигде и никогда в открытой литературе не увидеть подлинных слов Адмирала, кроме нескольких недобросовестно урезанных цитат в трудах многочисленных критиков. Исключения есть, но их можно пересчитать по пальцам. Но и там подлинных слов Адмирала почти нет. Даже в трудах таких людей, как Владимир Семенов, Франк Тисе, Георгий Александровский и Вячеслав Чистяков. Иногда ссылаются на письма адмирала к жене, напечатанные в журнале «Море» за 1911 год в № 6. Но письма к жене, согласитесь, — материал для суждений о боевых действиях не совсем подходящий.