Олег Бэйда - Французский легион на службе Гитлеру. 1941-1944 гг.

Наконец, была и личная мотивация в виде получения социального статуса, заработной платы и льгот. Так, например, некоторым скандинавским добровольцам СС немцы обещали земельные наделы и политические посты на оккупированных территориях {102} 102 Gyllenhaal L. Westberg L. Swedes at War… P. 265. .

Особую, пусть и небольшую, категорию в числе идеологически мотивированных легионеров составили добровольцы не французского происхождения, как, например, белоэмигранты и выходцы из бывшей Российской империи (грузины, русские, украинцы). Многие из них воевали на стороне белых армий в Гражданской войне в России, а в годы эмиграции служили во Французском иностранном легионе; некоторые даже участвовали в Гражданской войне в Испании на стороне франкистов. Накопленный ими обширный боевой опыт и знание языков превращал их в ценные кадры. Для многих из них главным мотивом для записи в ЛФД было желание продолжить неоконченную борьбу с коммунизмом, советской властью и большевистским государством, которое выросло и окрепло за 20 лет {103} 103 Keene J. Fighting for God, for Franco and (most of all) for Themselves: Right-Wing Volunteers in the Spanish Civil War / War Volunteering in Modern Times: from the French Revolution to the Second World War. Basingstoke, 2010. P. 225. . Также среди иностранцев можно выделить группу североафриканских арабов и негров; удивительно, но некоторые из этих «неарийцев» были ультраправыми. Была также группа бретонцев (Бретань — область на северо-западе Франции, когда-то бывшая независимой) и несколько волонтеров иных национальностей.

Сами офицеры ЛФД впоследствии давали разные оценки мотивации легионеров. Так, французский лейтенант Урдан в своем отчете отмечал, что большинство из тех, кого он видел и кем руководил, были людьми гражданских профессий или безработными, которые пошли в ЛФД за «длинным франком», а не по идейным мотивам. Он приводит статистику (цифры относятся к его взводу, которым он командовал): 85% — пришли в ЛФД из-за денег; 10% — исходя из материальных и идейных побуждений; 5% — только по идейным побуждениям. Легион в целом он рассматривает так: 75% пришли в пего по семейным причинам (проще говоря, для них это был «побег на войну»); 25% записались по ряду неясных причин, которые они сами себе не могли объяснить {104} 104 SHD 2 Р 14. Rapport du lieutenant Ourdan. P. 7–8. .

Один из командиров I батальона, майор Жан Ксавье Симони, который был очень критичен по отношению к своим подчиненным, в 1943 г. писал, что большая часть бойцов его батальона рассматривает свое пребывание в России как возможность питаться лучше, чем во Франции, и иногда расслабляться в обществе женщин и водки {105} 105 SHD 2 P 14. Rapport du 24 juin 1943 du commandant Simoni. P. 3. .

Несомненно, подобный критический подход, пусть и высказанный офицерами самого легиона, не всегда и не во веем соответствовал реальности. Скорее всего, как всегда в жизни, существовало все вместе и сразу: как политические, так и прозаические (финансовые, личные, семейные и другие) причины, сподвигшие французов записаться в ЛФД.

Политика, несомненно, имела место в ряду мотивационных моментов французских легионеров. Так, согласно одному источнику, 30% не имели никакой политической привязанности, но в целом одобряли политику Петэна; 20% были активистами НФП; 20% были активистами СРД; 5% были «франсистами»; 5% были членами ННО или другой политической партии; 5% были профессиональными солдатами; оставшиеся 15% вообще не имели политических убеждений {106} 106 BA-MARS 3–33/3, В1. 18–19. .

15 сентября Гальдер вновь отмечал в своем дневнике: «Из французских добровольцев может быть скомплектовано не более двух батальонов. Хороший личный состав. Эти батальоны могут быть переброшены сюда не ранее ноября » {107} 107 Гальдер Ф. Военный дневник (июнь 1941 — сентябрь 1942). С. 371. .

В Дебице уже все было готово для приема французов: персонал лагеря составляли 213 офицеров и иных чинов германской армии, под командованием майора Ялмара Хам- мершмидта {108} 108 BA-MARS 3–33/3, В1. 7. . 61 франкоговорящий немец был ответственен за непосредственную военную подготовку легионеров.

5 октября, в 10 часов утра, первые два батальона принесли присягу Адольфу Гитлеру, но не как рейхсканцлеру, а как «главнокомандующему Вермахта» {109} 109 AN F 60 235. Etude sur la LVF. P. 20. . Немцы разъясняли, что это всего лишь обычная военная процедура присяги главе европейской армии, и что она не на всю жизнь, как у немцев, а лишь на время операций {110} 110 Giolitto P. Op. Cit. P. 112. . Церемония началась с выступлений (слово держал Дорио), которые плавно перетекли в двойное богослужение, протестантское и католическое. Последнее проводил капеллан ЛФД, монсеньор Жан Майоль де Люпэ, который, как пишет историк Джексон, завершал воскресную мессу выкриком: «Хайль Гитлер!» {111} 111 Jackson J. France: The Dark Years, 1940–1944. N.Y., 2003. P. 269. Оп прибыл в лагерь двумя днями ранее и, но его словам, «Господь сохранит защитников христианской цивилизации». После богослужения выступил командир полка Лабонн. Он подчеркивал в своей речи, что Германия сражается за цивилизацию и « Новую Европу» против « восточной угрозы ». Завершил он свое выступление словами: « Легионеры, да здравствует Германия и да здравствует Франция!» На церемонии также присутствовал немецкий генерал Ганс Хальм, командующий VIII военным округом.

Настал момент произнесения текста: когда Лабонн присягал, его левая рука лежала на шпаге, которую держал генерал Хальм. Лабонн поднял правую руку вверх и произнес: «Я клянусь перед Богом беспрекословно подчиняться главе германских и союзных армий, Адольфу Гитлеру, в борьбе против большевизма и готов в любое время, как храбрый солдат, пожертвовать свою жизнь ». Легионеры, которые также стояли с поднятыми правыми руками, хором отвечали: «Я клянусь» {112} 112 Giolitto P. Op. Cit. P. 113–114; Forster J. Volunteers from Western and Southern Europe… P. 1061; Dard О. Les archives Keystone sur la LVF. P. 9. . Французский ветеран Лаба запомнил лишь некоторые слова из присяги: «Я клянусь беспрекословно подчиняться Адольфу Гитлеру, главнокоман дующему вермахта, и быть верным солдатом в борьбе против большевизма » {113} 113 Labat. E. Les places etaient cheres. P. 34. .

После принесения присяги слово взял генерал Хальм: «Солдаты французского легиона. Сплоченные священной клятвой, которую вы только что принесли, глядя на знамена германских полков и на ваше собственное знамя, как братья по оружию, мы пойдем в бой плечом к плечу, веря, что эти знамена приведут нас к окончательной победе. Да здравствует Франция! Да здравствует Германия! Да здравствует Фюрер, главнокомандующий германской армии, Адольф Гитлер! Зиг хайль !» {114} 114 Giolitto P. Op. Cit. Р. 114.

Были и те, которые почувствовали себя преданными и отказались приносить присягу: после избиения их отправили в тюрьму, где некоторые из них погибли {115} 115 Forbes R. Op. Cit. Р. 122. .