Олег Бэйда - Французский легион на службе Гитлеру. 1941-1944 гг.

1 февраля начался последний этап операции. Батальон был направлен южнее; разведка 707-й пехотной дивизии сообщала, что в «котле» сидят еще 3000 партизан, которые будут пробиваться малыми группами на разных направлениях. Пленные говорили, что в лесу есть еще 5 больших лагерей, которые были полностью заминированы. 2 февраля маленькие группы партизан действительно начали пробиваться; в этот день сдалось 8 партизан.

3 февраля сдалось еще 12, а французы потеряли 1 раненым (подорвался на мине). 4 февраля антипартизанские части продолжали продвигаться восточнее, все больше сжимая кольцо. Ночью 5 числа французы взяли в плен четверых партизан, а сами потеряли еще одного раненым. Больше проблем доставляли легионеры, получившие обморожения 1-й и 2-й степеней: в 9-й и 11-й ротах их было по 14, а в 10-й — 18. 6 февраля I батальон 8-го полицейского полка и III батальон французов, как самые утомленные, отвели в Вормино;

7 февраля они достигли Молодьково, а 8 февраля прибыли в Нивное. 9 февраля французы приехали в Мглин и расположились на двухнедельный отдых. Операция закончилась {368} 368 Ibid., P. 68–70. .

Каков результат? Несмотря на понесенные партизанами потери, немцы не смогли разбить группировку: более чем половине партизан (от 3900 до 4500 из находившихся здесь, по немецким оценкам, 6500 партизан) удалось вырваться из окружения в результате трех прорывов. Кто-то из партизан смог укрыться в лесах; в общей сложности, основную массу «народных мстителей» немцам удалось рассеять и лишь частично — уничтожить. Чуть позже партизаны начали вновь собирать силы: уже 27 февраля 1943 г. немецкое тыловое командование сообщало о реорганизации партизанских отрядов в лесах. В донесении 2-й танковой армии от 1 апреля 1943 г. говорилось: « Сильный отряд в районе Клетни, который удалось рассеять в ходе проведения операции [Klette II], собрался вновь» {369} 369 Армстронг Д. Партизанская война. Стратегия и тактика. 1941–1943. М., 2007. С. 138. .

«Репейник II» имел свою статистику: был убит -441 человек (партизаны и «подозрительные лица»), из них 342 именно подразделениями 221-й охранной дивизии; 126 пленных; 178 дезертиров. Если вспомнить оперативный приказ, то можно предположить, что пленные были позже расстреляны. Была захвачена 81 единица вооружения, из них 51 — вновь подразделениями 221-й дивизии; помимо этого, было изъято 244 лошади и 79 коров. За всю операцию 221-я охранная дивизия потеряла 14 человек убитыми и 32 ранеными {370} 370 Shepherd В. Op. Cit. Р. 238. .

Эта операция, уже третья по счету за недолгий период (что вылилось в усталости войск), сопровождалась массовыми случаями непослушания, недисциплинированности, а также крупными потерями со стороны антипартизанских сил. Например, 31 января миной был убит командир 604-го восточного батальона майор Чегелов, считавшийся «душой подразделения», из-за чего сам батальон был отправлен на отдых и тренировку сразу после завершения операции.

В оперативном отчете 36-го охранного полка, составленном после операции, содержались претензии к I батальону 8-го полицейского полка СС: его обвиняли в непрофессиональном суждении, домысливании и « чрезмерно остром реагировании». Французский III батальон в документе от 9 февраля снова был охарактеризован 36-м охранным полком, как имеющий большие дисциплинарные проблемы. Даже на общем фоне операции его чины вновь (как и во время «Волости») отличились повальными грабежами местного населения {371} 371 Shepherd В. Op. Cit. Р. 201. . При этом в общем приказе по операции, выпущенном Шенкендорфом, французов и русских из 604-го батальона отметили особо, сказав, что они « показали себя достойными своих германских товарищей» {372} 372 Bene К. Op. Cit. Р. 123–124; Lefevre Е., Mabire J. Sur les pistes… P. 74. .

Февраль запомнился еще одним событием: 11 февраля 1943 г., после девятнадцати месяцев существования ЛФД, вишистское правительство специальным декретом официально признало ЛФД как « общественно полезную организацию » {373} 373 Деларю Ж. История гестапо. С. 356. .

25 февраля штаб III батальона перебрался в Орджоникидзеград и находился там до 6 марта. Одна из рот была расквартирована в это время в Брянске {374} 374 BA-MA RS 3–33/3, В1. 35,42. . Теперь французы должны были участвовать в постройке новой оборонительной линии в тылу 2-й танковой армии (фронт был примерно в 100 километрах). Командовать французами должно было немецкое инженерно-саперное подразделение; непосредственная задача французов — охранять советских военнопленных, которые будут возводить эту линию.

Очень скоро III батальон перебросили в Трубчевский район. Штаб поначалу расположился в местечке Суворово, но потом переехал. Так, к 7 марта штаб и 11-я рота расположились в Острой Луке; 9-я рота расположилась в селе Гнилево, вместе с местной венгерской частью (вероятно, с подразделениями 102-й венгерской охранной дивизии, оперировавшей в том районе); 10-я рота квартировала в деревне Дольская, по всей видимости, с местным восточным батальоном (в документе и мемуарах упоминаются киргизы) {375} 375 BA-MARS 3–33/3, В1. 35,42. .

Все три населенных пункта находятся около реки Десны. С другой стороны реки, на противоположном берегу, находились леса, которые были полны партизан; одной из задач французов было не дать им сорвать строительные работы. Разведка сообщала, что партизан много, они хорошо укрепились и у них достаточно оружия, однако почему-то советские иррегулярные части не спешили нападать {376} 376 Rusco P. Op. Cit. Р. 118–119. .

Французские подразделения были прикреплены к кавалерийской группе (иногда ее именуют «конным соединением») «Трубчевск», еще одно восточное формирование, с которым теперь наследники Наполеона должны были работать.

«Нас поместили под тактическое командование смешанного подразделения, называвшегося “Reiterverband Trubchevsk”. Это был кавалерийский полк, служивший пристанищем для красочного конгломерата. Мало-помалу, это подразделение, со времени своего прихода в Россию и разведпоходов с беспрестанными налетами в 1941 г., теряло свой немецкий состав, постепенно заменяя его обрывками других формирований: казачьими и монгольскими наездниками, пехотными подразделениями и, наконец, III батальоном ЛФД. Заместитель командира полка был одним из самых известных людей в Австрийской империи. Лейтенант принц Хоэнлоэ был молодым блондином с наивной ухмылкой. Но он, как и другие чины штаба, носил высокие боевые награды, которые напоминали об отважных рейдах кавалерийского соединения в героическую эпоху борьбы за Москву. Этот любопытный полк, хотя больше и не был немецким, сохранял в чистоте кавалерийский дух, который был своего рода международным рыцарским культом мужских качеств. […] Симпатия быстро охватила нас, ведь эти мужчины, жившие только для своих лошадей и своего оружия, были такими же, как мы» {377} 377 Labat E. Op. Cit. P. 91–92. .