Олег Романько - Коричневые тени в Полесье. Белоруссия 1941-1945

Более того, как было показано выше, ни Гитлер, ни его окружение не могли даже толком решить, что им делать с белорусской территорией и в какие административные формы облечь ее территориальное устройство.

Следует сказать, что Акинчиц отличался таким неуживчивым характером и в молодости. Например, занимая довольно ответственный пост начальника юридического отдела Центрального секретариата Белорусской рабоче-крестьянской громады, он тем не менее покинул эту организацию, обвинив ее руководство в тайных связях с «большевистской Москвой».

После нападения Германии на СССР и быстрого продвижения немецких войск на восток боевое применение этих групп в качестве разведывательно-диверсионных подразделений стало нецелесообразным. В связи с этим белорусские диверсанты были привлечены немцами для выполнения охранно-полицейских функций на оккупированных территориях. Так, в сентябре 1941 года личный состав 1-го штурмового взвода был включен в состав минской полиции порядка.

Эпизод с поздравительной телеграммой Гитлеру интересно (и неожиданно) описывает в своих мемуарах президент конгресса Ефим Кипель. В частности, он пишет следующее: «Конгресс проходил в соответствие с планом… Под конец подбежал ко мне (делегат) Сивица с предложением послать телеграмму фюреру. Я сказал, что такой телеграммы посылать не будем, так как эта инициатива не исходила от делегатов конгресса. Я хотел попросить охрану вывести Сивицу, однако в дискуссию вмешался Островский и пообещал уладить этот вопрос» (Кіпель Я. Эпізоды. Нью Ёрк, 1998).

О группе Вацлава Ивановского более подробно будет рассказано ниже — в разделе о белорусском некоммунистическом движении Сопротивления.

Несколько неожиданную и парадоксальную оценку деятельности белорусских коллаборационистов дал в своих мемуарах Ефим Кипель: «Всей своей работой, проделанной при немцах, — писал он, — мы можем гордиться, так как наша деятельность имела влияние на правовое положение Белоруссии в СССР».

Что же касается военной стороны деятельности белорусской эмиграции, то она была передана в ведение Главного управления СС (более подробно об этом смотри в следующих главах).

Интересно, что, по словам ближайшего соратника Власова генерал-майора Василия Малышкина, белорусская секция КОНР уже не функционировала к этому времени. В своем дневнике он записал, что в марте 1945 года она, фактически, развалилась. И вина тому — интриги Радослава Островского.

Большинству членов Белорусского национального совета удалось пережить Власова. Правда, не всем. Еще во время эвакуации совет потерял своего бывшего председателя Николая Будзиловича: он и еще несколько белорусских офицеров погибли под бомбежкой в городе Платтлинге.

Мы не будем здесь подробно описывать историю движения Сопротивления на территории Белоруссии. Это уже сделано ранее. В данном разделе автор постарается дать только его комплексный анализ как явления с политической, идеологической, национальной и военной точки зрения, и в том плане, как это явление связано с проблемой коллаборационизм и белорусского национализма.

Наряду с советской это были наиболее масштабные и влиятельные партизанские организации. Однако помимо них существовали еще литовские и еврейские партизанские отряды. Правда, заметной роли в истории партизанского движения на территории Белоруссии они не сыграли.

Апогеем централизации руководства партизанским движением стало введение 6 сентября 1942 года должности Главнокомандующего партизанским движением при Государственном комитете обороны. Им стал маршал Климент Ворошилов. Однако уже 19 ноября этот пост быт упразднен «в целях большей гибкости руководства партизанским движением». Этот была официальная причина. На самом же деле, чтобы избежать гибельного двоевластия в таком важном деле.

Следует сказать, что к лету 1944 года в АК вошли почти все партийные партизанские формирования, за исключением коммунистической Гвардии Людовой.

Интересно объяснение названия этой группы. «Погоня» — это национальный и исторический символ Белоруссии. А «Двупогони», или двойная «Погоня», — это уже символ борьбы белорусского народа против врагов с запада и с востока.

Следует сказать, что белорусский национальный комитет в Швеции был все-таки создан, однако только через два года после окончания войны и только в форме организации местной белорусской общины. В дальнейшем какой-либо серьезной роли в жизни белорусской эмиграции этот комитет не играл, а так и остался организацией местного значения.

В том, что «восточные» добровольцы и некоммунистические партизаны поставлены рядом, нет ничего удивительного. Часто первые перебегали ко вторым (так же, как и к советским партизанам), а вторые верно служили оккупантам, хоть и называли себя движением Сопротивления. За примерами далеко ходить не надо. Весной — летом 1943 года националистическое партизанское движение в Белоруссии было разгромлено коммунистами. После этого большая часть белорусских партизан влилась в их ряды. Меньшая часть, но тоже весьма значительная, вышла из леса и перешла на сторону белорусских коллаборационистских формирований.

Как читатель помнит из предыдущей главы, эти лица, по совместительству, являлись членами нелегальных организаций белорусского националистического Сопротивления. В частности, таких организаций, как Громада и Белорусская незалежницкая партия. Поэтому нет ничего удивительного, что они пошли на контакт с украинской организацией аналогичной направленности.

Следует сказать, что не все части «милиции» и «службы порядка» остались на службе у немцев. Некоторая часть из них, как было показано в предыдущей главе, составили костяк белорусского националистического партизанского движения.

Более подробно о воинских звания в частях «вспомогательной полиции порядка» смотри в Приложениях (таблица В.1).

«Погоня» — национальный символ Белоруссии, о значении которого будет рассказано ниже.

Более подробно о воинских званиях в частях «вспомогательной полиции порядка» смотри в Приложениях (таблица В.1).

Помимо опеки над частями белорусской полиции, этот чиновник должен был также заботиться обо всех полицейских частях, расположенных в зоне ответственности главного фюрера СС и полиции «Россия-Центр и Белоруссия». Таким образом, в его компетенцию входили части, укомплектованные белорусами, русскими, украинцами, но не литовцами и латышами.