Владимир Врубель - Адмиралы Бутаковы — флотская слава России

Лето прошло в плаваниях по Финскому и Ботническому заливам, шхуна выполняла различные поручения главного командира Кронштадтского порта Понятное дело, Алексей Иванович не считал свою должность командира шхуны венцом карьеры. Военному человеку строить какие-то личные планы на свою служебную жизнь можно и даже нужно, но при этом всегда следует помнить: намерения начальства могут с ними совершенно не совпадать. В конце года командира «Радуги» вызвали в инспекторский департамент Морского министерства и вручили предписание следовать в Оренбург в распоряжение военного губернатора для составления карты Аральского моря. Вот уж, действительно, сюрприз так сюрприз. Изумлённому лейтенанту пояснили, что его отправляют для выполнения важнейшей государственной задачи — составления карты Аральского моря. Но с чего это вдруг выявилась такая срочная необходимость заниматься описью Арала? А вот с чего — в середине девятнадцатого века Российское государство, которое всю историю своего существования постоянно вело войны, усердно занимаясь расширением собственной территории, обратило внимание на Среднюю Азию. В отличие от Англии, Франции и других стран, водружавших свои флаги за тридевять земель, Россия присоединяла к себе непосредственных соседей. Цели у российских правителей были далеко идущие. Не зря Афанасий Никитин прогулялся до Индийского океана и обратно. Впрочем, даже в наше время находятся мечтатели, правда, больше смахивающие на городских сумасшедших, которые испытывают потребность вымыть сапоги в водах Индийского океана

Не забывали в России и о Черноморских проливах, которые, по мнению российских правителей, непонятно почему достались туркам. Не раз пытались устранить это недоразумение, но безуспешно. При этом русское правительство поступило очень дальновидно, без сожалений расставшись с заморской Аляской и отмахнувшись от бредней Миклухо-Маклая, предлагавшего захватить Новую Гвинею и другие острова. Зато теперь каждый, полистав любой учебник истории, может убедиться в мудрости русских царей: рухнули все империи, а Российская, благодаря единству территории, продолжает ещё существовать, хотя и с большими потерями. Впрочем, благодаря усилиям тех, кто разрушил собственную промышленность, армию и флот и усиленно торгует природными ресурсами, — сколько будет длиться это существование, сказать трудно.

Активное наступление на Среднюю Азию началось зимой 1839 года с похода командира Отдельного Оренбургского корпуса генерал-лейтенанта Василия Алексеевича Перовского. Русские войска из-за жестоких морозов в степи при сильном ледяном ветре потеряли массу людей и животных. Поход окончился неудачей даже без боевого столкновения. Завоевать Хиву, как рассчитывал генерал, не удалось. Вернулись несолоно хлебавши. Но царю уже успели наобещать много, поэтому замысел не оставили, а отложили на некоторое время. Перовский пришёл к выводу, что для завоевания Средней Азии необходимо использовать Аральское море и обе впадающие в него большие реки, Амударью и Сырдарью. На имевшихся тогда картах Аральское море изображалось только со слов неграмотных кочевников. Понятно, что пользоваться ими было бесполезно. Требовалась проведение квалифицированных гидрографических работ.

В 1846 году Василий Алексеевич, во время отсутствия адмирала Меншикова временно исправлял должность начальника Главного морского штаба. В этой должности он лично разбирался с новыми подвигами нашего старого знакомца Юнкера. Тому поручили доставить бронзовых коней, подарок Николая I прусскому королю. Как командир транспорта не пропил царский подарок — тайна, покрытая мраком, но зато он назанимал за границей у доверчивых официальных лиц столько денег, что, когда пришла пора их отдавать, начался международный скандал. По приказанию Перовского подняли все его старые дела, в том числе и по итогам плавания «Або» на Камчатку, опросили бывших подчинённых командира транспорта. Вот тогда-то Перовский впервые познакомился с Бутаковым Моряк ему понравился. После возвращения Меншикова, Перовский рекомендовал Бутакова начальнику Главного морского штаба на должность командира судна. Благодаря его рекомендации Бутаков и был назначен командиром шхуны. Князь провалами в памяти не страдал, но последние гастроли Юнкера послужили доказательством правоты офицеров транспорта «Або», писавших о недостойном поведении их командира Когда возникла необходимость отправить для описи Аральского моря опытного инициативного моряка, Василий Алексеевич, занимавший в ту пору должность члена Государственного совета, а с 1847 года ещё и члена Адмиралтейств-совета, посоветовал послать на Арал Алексея Ивановича Бутакова. Замолвил слово за Бутакова и его однокашник, адъютант начальника Главного морского штаба Николай Карлович Краббе, который принимал участие в Хивинском походе Перовского. Позже Краббе ещё раз побывал в Средней Азии и организовал постройку баркасов для плавания по Аральскому морю. Но местным офицерам он больше запомнился успехами у оренбургских дам, которых покорял мгновенно.

Перед отъездом Алексея Ивановича проинструктировал Беллинсгаузен и вручил в конце беседы инструкции различных ведомств, в том числе и Академии наук. Все начальники подчёркивали важность и ответственность поручения. У нас это классически умеют делать, посылая человека к чёрту на рога. Генерал Владимир Афанасьевич Обручев, позже сменивший Перовского, занял северо-восточное побережье Аральского моря и основал укрепление Раим. И тогда же в Раим доставили построенную в Оренбурге военную шхуну «Николай». Алексею Ивановичу Бутакову предстояло построить вторую шхуну, перевезти её на Арал, а затем на двух судах приступить к исследованиям. Часть небольшой по численности команды обещали прислать из Астрахани, а остальных предложили набрать из солдат местного гарнизона. Сдав «Радугу» новому командиру, Алексей Бутаков направился в Оренбург. Его ближайшим помощником назначили прапорщика корпуса флотских штурманов Ксенофонта Поспелова, опытного моряка и толкового штурмана. В столице степного края Бутаков обнаружил вполне достойное общество, значительную часть которого составляли офицеры, отправленные туда «для исправления», и ссыльные.

Среди солдат было много разжалованных офицеров, сосланных поляков, а также тогдашних диссидентов, участников различных нелегальных кружков. Военный губернатор встретил офицера приветливо, ещё раз объяснил, какая у моряка задача, и пообещал всяческое содействие. Впоследствии Бутаков не раз убеждался, что в глубинке и на окраинах отечества начальство гораздо проще и доброжелательнее, чем в столице. Поскольку появление русских военных большого восторга у коренных обитателей Средней Азии не вызывало, Алексея Ивановича предупредили, чтобы он был настороже. Вооружённые отряды кокандцев и хивинцев не раз вырезали малочисленные русские гарнизоны. К тому же в степях бродило немало разбойничьих шаек, занимавшихся угоном скота. Этой публике было безразлично, кому перерезать горло, барану или человеку. Нападали они, как правило, по ночам. Бутаков принял информацию к сведению, но его больше волновало в тот момент строительство судна. Шхуну назвали «Константин» в честь брата царя. Когда её строительство завершили, судно снова разобрали на части, чтобы подготовить его для перевозки. Требовалось доставить шхуну из Оренбурга в Раим. Это оказалось не легче её постройки.