Данкан Б. Кэмпбелл - Искусство осады. Знаменитые штурмы и осады Античности

Филипп редко основывал свою стратегию на применении машин, видимо, из-за сложности перевозки столь громоздких сооружений по греческой гористой местности. Применение им полного набора осадной техники мы можем видеть только однажды, при Эхине (см. илл. напротив) — городе, к которому можно легко было доплыть морем. Точно так же обстояло дело и с артиллерией — хотя Филипп определенно владел различными артиллерийскими орудиями, они использовались нечасто. Гораздо чаще он предпочитал идти на приступ, как, например, в Псофиде (219 год до н.э.), где три колонны солдат с лестницами совершили одновременный штурм с трех сторон крепости. Но город был взят, когда гарнизон сделал вылазку, которая была отбита, при этом осаждающие, преследуя противника, ворвались сквозь открытые ворота в город (Полибий 4.70–72).

Римские армии того времени продолжали применять сходную тактику. За десятилетия, последовавшие после поражения Ганнибала в 202 году до н.э., различные конфликты вынуждали римские армии передвигаться по всему Средиземноморью, но демонстрируемое ими осадное искусство сводилось, как правило, к штурму. В 200 году до н.э. Клавдий Центон устроил на рассвете нападение на главную македонскую базу в Халкиде. Один отряд с лестницами захватил башню и прилегающую часть стены, после чего тихо пробрался к воротам и открыл их всему войску. В последующем хаосе вспыхнул огонь, охвативший арсенал, полный артиллерии (Ливий 31.23.1–24.3).

Но лестницы были не единственным средством преодолеть стену. В 169 году до н.э. Гераклея была захвачена воинами, которые вскарабкались на стену со щитов, составленных в форме «черепахи» (testudo) (Ливий 44.91–10).

Знакомство Рима с Македонией, как с противником, так и с союзником, открыло римским военачальникам глаза на возможности более сложной стратегии и тактики. П. Сульпиций Гальба, пытаясь снять осаду Филиппом Эхина в 210 году до н.э., воочию познакомился с набором осадной техники македонцев и, естественно, оказался под впечатлением от увиденного. Постепенно стали использоваться по мере надобности разные виды машин. В 198 году до н.э. при Атраксе Квинкций Фламинин построил вал, чтобы подвести тараны к стенам. Хотя его войска и ворвались в город через пробитую брешь, гарнизон крепости отразил их атаку. Осадная башня, которую Фламинин ввел затем в бой, чуть не опрокинулась, попав колесом в колею, и римляне в конце концов отступили (Ливий 32.18.3). Их неудачу можно, наверное, объяснить неопытностью в ведении механизированной осады. Во-первых, их насыпь была, очевидно, слишком плохо укреплена, чтобы вынести вес тяжелой техники, во-вторых, они до этого редко прибегали к помощи осадных башен. Полибий упоминает о башнях среди техники, разрушенной у Лилибея за 50 лет до этого (Полибий 1.48.2), но они могли быть предоставлены Гиероном, да и в любом случае не сыграли большой роли.

При Гераклее в 191 году до н.э. Ацилий Глабрион разделил свое войско на четыре отряда и устроил между ними соревнование по постройке осадного вооружения. Возведя насыпи, они в течение двадцати четырех дней «упорно осаждали город с помощью осадных башен, таранов и прочей техники» (Ливий 36.22.9), прежде чем пошли на ночной штурм с помощью лестниц. Даже в Амбракии, которую обложил в 189 году до н.э. Фульвий Нобилиор, римляне прибегали к активной наступательной тактике «огнем и мечом» (Ливий 38.6.2), хотя и обнесли город осадной стеной. Защитники использовали всевозможные контрмеры, включая сбрасывание тяжестей с помощью «толлено» на римские тараны и использование специальных крючьев для захвата осадных механизмов. Проломы в стенах быстро заделывались, днем и ночью предпринимались вылазки с целью поджечь осадную технику Нобилиора. В конце концов римляне обратились к подкопам.

«Горожане обнаружили это по внезапно поднявшейся куче земли и, боясь, что врагам откроется ход в город, начали рыть ров внутри, в той части стены, напротив которой шла работа под прикрытием навесов… Проложив дорогу в подземный ход, осажденные стали биться с римлянами, сперва теми самыми заступами и другими орудиями, которыми рыли землю, потом к ним быстро спустились вооруженные воины, так что там в глубине завязалось настоящее сражение… Бой был жарким, пока не догадались перегораживать подземный ход то в одном, то в другом месте волосяными матами и поспешно поставленными воротами» (Ливий 38.7.4–13).

Горожане сорвали планы римлян, наполнив подземный ход ядовитым дымом, и Амбракия сдалась только тогда, когда все силы иссякли. Однако маленькие города часто сдавались с самого начала, боясь атаки римлян. Они хотели избежать участи таких городов, как Антипатрея. В 200 году до н.э. римский генерал Люций Апустий «напал и взял город приступом, убил всех мужчин боеспособного возраста, отдал своим войскам все награбленное, разрушил стены и сжег город» (Ливий 31.27.4).

В 199 году до н.э. город Келетр сначала отказался покориться римлянам, но, увидев войска, построенные в форме «черепахи», подходящие к воротам, тут же сдался (Ливий 31.40.1–3). Точно так же римский флот едва успел выгрузить осадную технику на остров Андрос, как защитники бросили свои укрепления и бежали (Ливий 31.45.3–8). Гитий, осажденный в 195 году до н.э., продержался немного дольше, но когда его стены пали одновременно от подкопа и работы таранов, горожане мгновенно капитулировали (Ливий 34.29.5–13). А в 190 году до н.э. фокейцы организовали сильную оборону, но вскоре все же поняли, что без своих союзников сирийцев обречены, и поэтому предпочли сдаться.

«Черепаха» для подкопных работ