Оскар Паркс - Последние властелины морей

До середины 1912 года действовала традиционная схема «Ближней блокады», разработанная адмиралом Вильсоном, но после формирования Военного штаба от нее отказались, посчитав, что слишком велика опасность от минных заграждений, атак эсминцев и подводных лодок. Вместо этого было решено перейти к « Наблюдательной блокаде», линия которой протягивалась от SW Норвегии через середину Северного моря до Техеля на голландском побережье. Наблюдение за этой, более чем 300-мильной линией пространства требовало большого количества крейсеров, которых и так не хватало флоту. В этих условиях корабли становились весьма уязвимыми для атак, а информации поступало гораздо меньше, чем при ближней блокаде.

К счастью, этот план так и не был реализован. От него отказались летом 1914 года в пользу «Дальней блокады»: ее северная линия протягивалась от Скапа-Флоу до Норвегии, а южная через Ла-Манш у Дувра. Это изменение в последнюю минуту потребовало перевода флота из Розайта в Скапа-Флоу, который в то время не имел никакой защиты. Таким образом, германские планы нашего разгрома путем «истощения сил» оказались парализованными.

Германские надежды на победу базировались на «уравнивании возможностей», в котором учитывались наши планы блокады 1911 и 1912 годов, обеспечивающие противнику все возможности, которые он хотел.

Германский историк заметил: «Перед войной вся боевая подготовка нашего флота и, более того, все наши планы в области судостроения и каждая деталь элементов наших кораблей, например небольшая дальность плавания большей части эсминцев, основывались на нашей уверенности в том, что англичане организуют блокаду Гельголандской бухты, используя свой мощный флот». Мы почти сыграли на германской стороне, и не далее, как в мае 1914 года вице-адмирал Шеер, будущий командующий Флота Открытого Моря, писал, что, по его мнению, британский престиж не позволит отказаться от блокады Гельголандской бухты. Но мы сделали это, сказав тем самым, «прощай» его планам на «Der Tag», заперев его флот в устье реки Яде, что привело к мятежам на флоте и Великой капитуляции.

После начала войны германская торговля остановилась: суда не выходили в море, а совершавшие переход попали в наши руки. Оставались только германские крейсера на заморских станциях, но большая часть их была выловлена и уничтожена. Единственным исключением стали «Гебен» («Goeben») и «Бреслау» («Breslau»), которые использовали наши ошибки. Эти корабли находились в распоряжении умного и энергичного адмирала, поэтому им удалось добраться до Константинополя, где они стати важным инструментом заключения союза с Турцией.

Германские минные поля и активные действия подводных лодок, из которых 25 были мореходными, вынуждали флот совершать походы в северную часть моря. Там его не могли прикрывать эсминцы, запас топлива которых позволял находиться в море только три дня и три ночи. Во время поисков в южном направлении нехватка тральщиков вынуждала 6-ю эскадру, состоящую из устаревших линейных кораблей-додредноутов, идти перед флотом, выступая в роли прерывателей минных заграждений. Они получили прозвище «Старые расходуемые».

Так как германский флот не имел возможности проводить быстрые атаки на проводившие блокаду силы, он стоял перед лицом прозябания в портах, прерываемого набегами «ударь и беги», во время которых была велика вероятность встречи с более слабыми вражескими соединениями. Искать решающего боя с Гранд-Флитом не имело смысла: потери были бы столь велики, что даже русский Балтийский флот мог бы завоевать господство на Балтике. Этого нельзя было допустить, поэтому единственным методом ведения активных действий стало патрулирования легкими силами Гельголандской бухты в надежде перехватить британские минные заградители.

Когда адмирал Джеллико стал командующим Гранд Флитом, в его распоряжении находилось 20 дредноутов, 13 додредноутов типа «Кинг Эдвард VII», четыре линейных крейсера, две эскадры броненосных крейсеров и одна легких. Несколько кораблей находилось в достройке. Сэр Дэвид Битти, в звании вице-адмирала командовал линейными, броненосными и легкими крейсерами, из которых было сформировано «Крейсерское соединением А».

В августе 1914 года нам повезло: на британских верфях по заказам иностранных правительств строились военные корабли. В их числе были три линейных корабля — турецкие «Решадие» и «Султан Осман I» — бывший бразильский «Рио-де-Жанейро» («Rio-de-Janeiro»), чилийский — «Альмиранте Латорре» («Almirante Latorre»). Ситуация очень напоминала «русскую панику» 1878 года, но тогда «Нептун», «Сьюперб», «Орайон» и «Беллейсл» имели ограниченное значение, а «Решадие», переименованный в «Азинкур», «Султан Осман I», ставший «Эрин» и «Альмиранте Латорре», получивший имя «Канада» («Canada»), строились в большей или меньшей степени в соответствие с требованиями Адмиралтейства к проектам военных кораблей и поэтому они стали неплохим приобретением.

В случае с турецкими кораблями мы знали, что Оттоманская Империя склоняется к союзу с Германией, который на момент начала войны был уже почти оформлен. В августе 1914 года эти линкоры были уже готовы к переходу в Золотой Рог. Соотношение сил на Средиземном море резко бы ухудшилось и нам пришлось бы держать на этом театре военных действий эскадру линкоров. Хотя турки протестовали против передачи, мы удивили их, сорвав планы по использованию этих кораблей против нас. Данные линкоры появились в составе нашего флота весьма вовремя — их передали на укомплектование двух эскадр и они стали весьма желанным подкреплением, ведь в то время превосходство нашего Гранд Флита над Флотом Открытого моря было минимальным. Все эти три корабля нуждались в некоторых модернизациях, которые, однако, практически не сказывались на ходе достроечных работ.

Два небольших норвежских броненосца береговой обороны «Бьервин» («Bjorgvin») и «Нидарос» («Nidaros») были заложены в Эльзвике в январе 1913 года. Они вошли в состав Королевского флота как «Горгон» («Gorgon») и «Глэттон» («Glatton»), но в данной книге подробно рассказывать об них нет смысла. Про них говорили: «Эти корабли были достаточно неплохо вооружены и защищены в соответствии с самыми высокими стандартами, но их боевые возможности оказались чрезвычайно низкими. Это были смешные маленькие корабли, которые можно было использовать только в прибрежных водах и никакого отношения к линейному флоту не имевшие».

Внешний вид линейного корабля «Эрин»