Олег Пленков - Спартанцы Гитлера

Гитлер, узнав об антинемецких погромах в Польше, приказал создать отряды самообороны «хаймверы» (Heimwehr). Эта «самооборона» сразу приобрела значительные масштабы: из 200 тыс. фольксдойч, проживавших в округе Данциг-Западная Пруссия, 38 300 вступило в эти отряды; еще больший процент фольксдойч проявил активность в районе Варты {903} 903 Ср.: Векбеккер А. Ополчение в «идеологической войне». С. 384. . Легко предположить, что «самозащита» вела себя гораздо хуже польских погромщиков, отличившихся в первые дни войны. Генерал-губернатор Польши Ганс Франк называл «хаймверы» не иначе как «бандой убийц», гауляйтер Данцига-Западной Пруссии Форстер неоднократно требовал, чтобы безобразия «хаймверов» были прекращены. Против актов насилия выступали и отдельные офицеры вермахта; случались даже случаи арестов погромщиков немецкой армией. Освободить погромщиков армейское начальство отказывалось даже после объявления Гитлером 4 октября амнистии «по случаю навязанного нам похода в Польшу» {904} 904 Ср.: Векбеккер А. Ополчение в «идеологической войне». С. 390. . В конце концов, 8 ноября 1939 г. Гитлер распустил «самозащиту», и ее активисты перебрались в СА, СС и другие нацистские организации. Роспуск отрядов «самозащиты» знаменовал собой завершение самой зловещей фазы нацистского террора в Польше и некоторую консолидацию власти. Упомянутая консолидация оккупационной власти в Польше не означала завершения террора, как и пресечение самоуправства СА в 1934 г. не означало прекращения нацистской деспотии, но некоторое облегчение, некоторая предсказуемость действий властей были, бесспорно, налицо. Тем более что перед Польшей, ставшей плацдармом готовящегося вторжения в СССР, были поставлены дополнительные требования в смысле обеспечения транспорта, безопасности и снабжения. Именно этим целям служила аннексия польских районов — Силезии, Познани, района Варты. На эти земли в 1939–1945 гг. эсэсовцы переселили около 400 тыс. этнических немцев, но другие 500 тыс. немцев, перемещенные в Польшу из Венгрии, Словакии, Румынии и Югославии, так и оставались беженцами и перемещались из лагеря в лагерь {905} 905 Буллок А. Гитлер и Сталин. Жизнь и власть. Смоленск, 1994. Т. 2. С. 474. . Когда на Восточном фронте началось гитлеровское отступление, к этим несчастным присоединились еще 350 тыс. советских немцев, попавших под власть оккупантов.

В аннексированных Германией районах поляки должны были освободить место для фольксдойч; в итоге массовых депортаций до марта 1941 г. — именно в это время акции по переселению завершились — жилища и имущества лишились 365 тыс. человек. До конца войны было депортировано или выселено еще около 750 тыс. поляков — эти усилия нацистов, однако, оказались напрасными: заселять освободившиеся территории было некем. По этой причине решили подвергнуть «германизации» часть местного польского населения, привязав ее к Нюрнбергским законам от 1935 г. Был составлен так называемый «немецкий народный список» (Deutsche Volksliste), который состоял из 4 категорий «обретших» немецкое гражданство поляков. В первую категорию вошла 1,7 млн. граждан Рейха (Reichsbtirger); ее составляли собственно немцы-переселенцы, у которых были все права немецких граждан. Численность этой категории за счет «аризации» поляков к 1944 г. выросла до 3,48 млн {906} 906 Herbst L. Das nationalsozialistische Deutschland 1933–1945. S. 287. . Вторую категорию составляли польские «соискатели немецкого гражданства» (Deutschtums-Anwarter auf Probe), которые так же, как и первая категория, снабжались по карточкам, но у них было меньше прав. Они не могли занимать высокие административные должности, им требовалось особое распоряжение при вступлении в брак, они имели ограниченные права собственности. Их еще следовало «воспитать», чтобы он стали немцами, и поэтому их курировали СД и НСДАП. Контрольный срок пребывания в статусе второй категории составлял 10 лет, но в случае отличия на фронте, они могли получить полные гражданские права досрочно. Третью группу (83 тыс. поляков) составляли «испытуемые на принадлежность к государству» (Staatsangehorige auf Probe), у которых было меньше прав, чем у второй группы, но продовольственные карточки они тоже получали. В 1945 г., после введения советских войск на польские территории, аресту подверглись не только фольксдойч, но и поляки, которые под давлением немецких властей были внесены в «немецкие национальные списки»: 25–30 тыс. этих людей было депортировано в СССР только из Померании и Верхней Силезии {907} 907 Куртуа C., Bepm H., Панне Ж.-Л., Панковский А., Бартошек К., Марголен Ж.-Л. Черная книга коммунизма. Преступления, террор, репрессии. М., 2001. С. 352. .

Однако главная масса поляков была признана непригодной для «аризации», поэтому самую значительную группу составляли 6 млн. поляков, «находящихся под защитой» (Schutzangehorige), и «прочих». Эта группа была в Германии самой бесправной: на работах в Рейхе они должны были носить на одежде букву Р (Pole), точно так же, как евреи носили на одежде букву J (Jude). Дело в том, что принадлежность к польской нации была для нацистов особенно дискриминирующей, и поэтому в 1940 г. вышло распоряжение не причислять к полякам лиц украинской или литовской национальностей. В 1943 г. браки для «четвертой категории» были вообще запрещены. Прочие запреты для поляков «четвертой категории» были бесчисленны: запрет посещать рестораны и кафе для немцев, запрет заходить в определенные часы в магазины; кроме того, они были обязаны приветствовать немцев в униформе. Уровень жизни и стандарты потребления «находящихся под защитой» поляков в Германии ничем не отличался от положения поляков в генерал-губернаторстве, куда им и грозило переселение в случае благоприятного для Германии исхода войны. 17 сентября 1939 г. польское землевладение было запрещено; земельная собственность поляков передавалась в пользу Рейха или попечителям {908} 908 Herbst L. Das nationalsozialistische Deutschland 1933–1945. S. 288. .

Немецкий журналист Георг Дертингер [57] После войны он остался в ГДР, 1949–1953 гг. работал в МИД и сотрудничал с разведывательной службой ГДР. В 1953 г. был арестован западногерманской полицией за шпионаж, осужден, но в 1964 г. помилован и переправлен в ГДР, где и умер в 1968 г. после поездки по Познани и Западной Пруссии писал, что на улицах порядок, все учреждения работают, земля обрабатывается, затемнений от воздушных налетов власти не вводят (как это уже делали по всей Германии), польская администрация заменена немецкой. Местных поляков и евреев выселяют в районы восточнее Варшавы, а на их место прибывают фольксдойч из Прибалтики, Волыни и Семиградья. О порядке размещения этих фольксдойч Дертингер рассказывал следующее: в аннексированное польское поселение прибывает, например, немец-парикмахер. Сначала он приходит в немецкую администрацию, где ему дают адрес местного парикмахера. Затем этот фольксдойч является к своему польскому «коллеге» в сопровождении представителей местной власти и СД, которые выдают поляку предписание в короткий срок переселиться в генерал-губернаторство. Если у выселяемого хозяина есть повозка для пожитков, он грузится и едет на Восток, если нет — отправляется пешком. Дертингер писал, что внешне все выглядело спокойно и организованно, но добавлял при этом, что каждую ночь недовольные поляки убивали немецких солдат {909} 909 Steiner М. G. Hitlers Krieg und die Deutschen. S. 108. . Перспективы колонизации захваченных на Востоке земель живо обсуждались немецкой общественностью, а некоторые немцы даже пытались сделать из них практические выводы. Так, за несколько дней до нападения на СССР великий герцог Ольденбургский обратился к Гиммлеру с вопросом, не будет ли ему предоставлена возможность купить на Востоке землю, поскольку он хотел бы обеспечить своих шестерых сыновей поместьями. Гиммлер ответил, что для него не будет сделано никаких исключений, но если его сыновья с лучшей стороны покажут себя на фронте, если им позволит здоровье и если они будут иметь соответствующее сельскохозяйственное образование, они смогут после войны приобрести землю {910} 910 Müller R.-D. Hitlers Ostkrieg und die deutsche Siedlungspolitik. Die Zusammenarbeit von Wehrmacht, Wirtschaft und SS. Frankfurt am Main, 1991. S. 29. .