Олег Пленков - «Гладиаторы» вермахта в действии

Кроме того, с началом войны продовольственное снабжение красноармейцев резко ухудшилось, и это тоже нельзя упускать из виду как один из факторов гибели военнопленных. В конце сентября 1941 г. зампотылу 37-й армии сообщал, что продснабжение его армии за последние 4 недели было недостаточным и покрывало только небольшую часть потребностей солдат. Из 221-й пехотной дивизии вермахта в январе 1942 г. сообщали, что пленные красноармейцы жаловались на очень плохое питание до плена: сухари, иногда пустой суп; овощи — только если найдешь сам. Таким образом, красноармейцы попадали в плен уже истощенными, к тому же в «дулагах» они были лишены возможности добывать съестное самостоятельно {563} 563 Ibid. S. 130. . Гутшмидт отмечал, что военнопленные прибывают в «дулаг» уже практически исчерпав все свои силы, в состоянии крайнего физического изнеможения и психически совершенно подавленные. Нужно учитывать и колоссальный стресс, который переносили военнопленные: Гутшмидт писал, что даже при достаточном питании военнопленные после длительного голодания иногда не поправлялись, а некоторые умирали сразу после приема пищи. О таких случаях передавали из всех «дулагов». Патологи указывали, что при длительном нерегулярном и некачественном питании (например, часто пишут, что пленные ели кору деревьев) в кишечнике у человека начинаются необратимые воспалительные процессы; такие больные подлежат крайне сложной терапии, провести которую в условиях «дулага» невозможно. Часто красноармейцы в окружении по 6–8 дней ничего, кроме лесных ягод и коры, не ели. Потом они попадали в «дулаг», где положение с питанием было не лучшим. Силы сопротивляемости организма поначалу действовали, но с наступлением холодов ситуация резко ухудшалась. При этом отмечалось, что при столь высокой смертности процент гибели пленных вследствие эпидемии или огнестрельных ранений был крайне незначительным. С осени 1941 г. свобода действий немецких лагерных властей начала резко ограничиваться из-за общего ухудшения военного положения, из-за распутицы и транспортных проблем {564} 564 См. подробнее: Schüler K. Logistik im Rußlandfeldzug. Die Rolle der Eisenbahn bei Planung, Vorbereitung und Durchführung des deutschen Angriffs auf die Sowjetunion bis zur Kriese vor Moskau im Winter 1941/42. Frankfurt am Main, 1987. S. 518. .

Таким образом, происходившее в лагерях нельзя назвать целенаправленным уничтожением людей в строгом смысле слова. Достаточно вспомнить о положении самих немецких солдат, тоже страдавших от холода и кризиса снабжения. Число обморожений у немецких солдат на Восточном фронте зимой 1941 г. составило 228 тысяч; в январе 1942 г. потери от обморожений и болезней превысили боевые. Это нисколько не снимает с вермахта вины за гибель пленных красноармейцев, но уточняет картину: экзистенциональный кризис зимы 1941 г. просто заставил вермахт сделать «крайними» слабых и беззащитных советских военнопленных {565} 565 Hartmann C. Massensterben oder Massenvemichtung? S. 134. .

На основании дневников Гутшмидта можно утверждать, что ни он, ни его начальство — комендант тыла 2-й армии и начальник тылового района группы армий «Центр» генерал Макс фон Шенкендорф — не имели умысла уничтожать советских военнопленных. Будучи офицером старой школы и старого воспитания, Гутшмидт пытался относиться к военнопленным по справедливости и по-человечески, но объективно это сделать было невозможно. Руководство группы армий «Центр» даже распорядилось провести следствие по делу о массовой гибели военнопленных. Упрек в запланированном убийстве этих людей можно адресовать только высшему руководству Третьего Рейха, а не вермахту как таковому, во всяком случае, не фронтовым и не комендантским частям. Офицеры ранга Гутшмидта не в состоянии были изменить развитие событий в своем «дулаге», поэтому называть «дулаги», «офлаги» и «шталаги» вермахта «лагерями уничтожения» в прямом смысле слова — несправедливо: это не соответствует истине.

Ясная оценка положения военнопленных затруднена еще и тем, что какую-то определенную линию поведения в этом вопросе и в самом высшем руководстве Третьего Рейха выявить сложно. Так, 21 октября ОКХ распорядился сократить рационы военнопленных. Гитлер же, напротив, десять дней спустя объявил о необходимости широкомасштабного вовлечения советских военнопленных в немецкую военную экономику (в Германии в октябре 1941 г. был дефицит рабочих рук; на производстве не хватало 800 тысяч человек). Такие противоречивые указания свидетельствуют о том, что единого представления как действовать по отношению к военнопленным, в немецком руководстве не было {566} 566 Streit C. Keine Kameraden. S. 191. . Это утверждение не соответствует распространенной в советской историографии точке зрения, что гибель миллионов советских военнопленных была частью предумышленного стратегического плана. Только 2 декабря 1941 г. ОКХ отреагировал на гитлеровские указания о военнопленных, но в этот момент на первый план выступили объективные факторы, над которыми немецкое командование было уже не властно. До февраля 1942 г. из 3 350 000 военнопленных красноармейцев погибло около 2 миллионов. Предпосылку для этой катастрофы создало немецкое высшее военное командование, не придававшее никакого значения жизни советских военнопленных, но эта предпосылка стала второстепенной по сравнению с объективным характером развития войны на бескрайних и бесприютных просторах России. В молниеносной войне, которую вели немцы, вопрос об обхождении с военнопленными не мог играть значительной роли. Впрочем, даже Розенберг проникся положением русских пленных и 28 февраля 1942 г. писал Кейтелю: «Участь советских военнопленных является величайшей трагедией. Большая часть их умерла от голода или погибла в результате суровых климатических условий. Тысячи умерли от сыпного тифа. Разумеется, снабжение продовольствием таких масс пленных столкнулось с трудностями. Однако если бы существовало понимание целей, которые преследует германская политика, можно было бы избежать высокой смертности. На оккупированной территории местное население имело самые лучшие намерения предоставить пленным продовольствие. Несколько предусмотрительных комендантов лагерей пользовались этим. Однако в большинстве случаев они запрещали мирному населению передавать пленным продукты питания и предпочли обречь их на голодную смерть… Во многих лагерях вообще не позаботились о помещении для пленных. В дождь и снег они оставались под открытым небом. Более того, им даже не выдавали инструменты, чтобы вырыть землянки или ямы. Совершенно забыли о систематической дезинфекции в целях ликвидации завшивленности пленных» {567} 567 Цит. по: Датнер Ш. Преступления немецко-фашистского вермахта в отношении военнопленных во Второй мировой войне. М., 1963. С. 355 . Таким было положение даже в «шталагах» далеко от линии фронта, например, в крепости Демблин на территории Польши, где погибло около 80 тысяч советских военнопленных; этот «шталаг» просуществовал до 25 июля 1944 г. {568} 568 Там же. С. 363.