Михаил Драгомиров - Австро-прусская война. 1866 год

Не знаю, благодаря чему Эдельсгейм попал наконец в полковые командиры; а счастливая случайность, поставившая его в положение заявить себя на сольферинском поле, завершила его карьеру.

Вот основания его системы:

Возможно большее развитие одиночной ловкости всадника.

Приучение к преодолению препятствий, доведенное до того, что в мирное время он заставлял часто переправляться вплавь через довольно большие реки.

Переходы длинные; английская рысь, за исключением случаев прохождения церемониальным маршем.

Отмена кирас у кирасиров; уничтожение разницы между прямыми и обратными порядками при развертывании.

Могут сказать, что в последнюю кампанию кавалерия австрийская своим поведением не очень поддержала рациональность системы барона Эдельсгейма: отвечу, что если бы даже и безусловно было так, то это зависело бы более от общих нравственных причин, неблагоприятно действовавших на армию; но дело в том, что подобное мнение и не совсем верно, как увидим в последствии. Не говорю уже о том, что приготовить кавалерию — одно дело; употребить же ее — совершенно другое.

Артиллерия. В настоящую минуту австрийская полевая артиллерия находится в превосходном состоянии: полевых калибров всего два — четырех и восьмифунтовый. Строевые артиллеристы знают тактику своего рода оружия превосходно, боевую, а не мирно-военную тактику. В особенности поражают в австрийских артиллеристах беззаветное самоотвержение и свобода от двух предрассудков, которым подвержены многие артиллерии: 1) что потеря орудия будто равносильна потери знамени; 2) что нарезная артиллерия должна стараться не подъезжать к неприятелю ближе наибольшей действительности своего огня. Австрийские артиллеристы понимают очень хорошо, что там, где люди гибнут тысячами, нечего жалеть куска метала; что он достигает высшего своего назначения, нанеся неприятелю возможно больший вред, и что этого нельзя достигнуть артиллерии, не рискуя попасться в плен. Кениггрецское сражение покажет все благодетельное значение для армии подобных, поистине боевых взглядов, когда ими проникнута артиллерия.

Привычкой выручать артиллерию в беде австрийская пехота похвалиться не может.

Корпус австрийского генерального штаба отличается ученым педантизмом при полном отсутствии практичности. Расчеты кабинетные умеют делать, но задаваться целями — нет. Диспозиции и инструкции составляют до крайности длинные, и с претензией написать все так, чтобы начальнику приходилось в деле не столько думать, сколько припоминать, какой параграф он в ту или другую минуту должен исполнить.

Причину такого направления австрийского генерального штаба позволяю себе объяснить так: будучи представителями теоретических познаний в армии, в которой дух офицеров не располагает к приобретению этих познаний, офицеры генерального штаба по необходимости поставлены в положение изолированное; вследствие этого, между ними, вероятно, много есть таких, которые веруют в свое неизменное превосходство над строевыми офицерами только потому, что с грехом пополам знают, положим, военную историю. В свою очередь, нестроевые не могут не возмущаться подобным самомнением, тем более что, при столкновении с практикой дела, оно нисколько не оправдывается и ведет к самым смешным промахам, когда речь зайдет о жизни войск. Таким образом, одни воображают о себе больше, чем стоят, другие их чуждаются более, чем те заслуживают, и эти две силы, вместо того, чтобы идти рука об руку, подрывают, топят друг друга, не имея достаточно пунктов соприкосновения между собой, а следовательно, и взаимного понимания.

Корпус инженеров отличается таким же ученым педантизмом в своей специальности и отсутствием практического смысла, когда дойдет до дела. Неудавшийся взрыв новомаджентского моста в 1859 г. и педантическая тщательность отделки полевых укреплений, которые мне привелось видеть в 1859 г. в Италии и в 1866 на кениггрецском поле, служат этому достаточным подтверждением, тем более что и общая идея расположения не всегда была рациональна.

Армия комплектуется посредством конскрипции, которой, за немногими исключениями, подлежат все австрийские подданные по достижении двадцатилетнего возраста. Ежегодный контингент — 80 000 — 85 000. Но от конскрипции можно откупиться. Срок службы в действующих войсках восьми, в резерве двухлетний. Последний в мирное время не собирается. Краткость срока службы в резерве составляет слабую сторону австрийской организации, хотя должно заметить, что роль резерва играют вообще отпускные из числа состоящих на действительной службе более, нежели собственно так называемый резерв.

Всякий пехотный и кавалерийский полк постоянно комплектуется в известном округе одной и той же провинции; только специальные роды оружия комплектуются со всех частей империи, а флот — из приморских провинций. Вследствие этого австрийская армия представляет собою амальгаму полков, набранных из массы, части которой не только не связаны общими интересами, но враждебно относятся друг к другу, в особенности же к господствующему немецкому племени. Это до чрезвычайности затрудняет командование армией и усложняет ее приведение на военное положение: действующие полки никогда не бывают расположены в тех провинциях, из которых комплектуются, ибо располагать их на родине или поблизости считается опасным; считается не менее опасным давать полкам офицеров не чуждой национальности, вследствие чего общего между командирами и подчиненными не может быть много, ибо той и другой стороне доступны для понимания только разве командные слова. При такой обстановке нечего, конечно, и думать о таких, например, средствах развития, как грамотность.

Таким образом, комплектуется:

Кроме того, Военная Граница и Тироль подчинены особым положениям. Все мужское население Военной Границы, способное носить оружие, считается на службе начиная с 20 лет; граничар не имеет собственности, землей пользуется только до тех пор, пока на службе. Мало того, он не имеет права заниматься каким-либо ремеслом, не имеют права купить земли — ни солдат, ни офицер. В военное время граничары составляют 14 полков и 1 отдельный батальон. Граничары представляют единственный иноплеменный род пехоты в Австрии, имеющий офицеров из соотечественников.