Марк Гальперин - Прыжок кита

Но ещё удивительнее другое – всего через ТРИ месяца было подписано постановление о создании Центра с его пропиской в районе станции Крюково Октябрьской железной дороги, а 15 января 1963 года на карте появился новый город-спутник Москвы с таким уютным названием – Зеленоград. Конечно, это был прямой результат встречи в кабинете Староса. Но был в этой встрече ещё один момент, который оказался бомбой замедленного действия, и эта бомба со временем сработала. Прощаясь со Старосом, Хрущёв сказал ему, что он не исключает, что такое решение затронет интересы многих высоких чиновников, что «тебе, Филипп Георгиевич, будут серьёзно мешать, и в таком случае ты можешь звонить прямо личному помощнику Хрущёва и рассчитывать на мою полную поддержку».

Мои шефы восприняли это всерьёз, воспользовались предложением всего один раз, и, в конце концов, это привело к катастрофе. Но случится беда только через два года, а за это время произойдёт ещё столько событий!

После отъезда Хрущёва мы по свежим следам приняли участие в обсуждении результатов и получили чёткие задания от Шокина о срочной подготовке документов. На эту работу нам были даны одни сутки, и в результате родился первый проект документов по будущему центру – организационный проект его структуры, которая составлялась весьма необычно. Мы взяли структуру нашего конструкторского бюро и на этой картинке заменили названия: то, что у нас было отделом, стало называться институтом, лаборатории были превращены в крупные отделения, группы по разработке спецтех- нологического оборудования были переименованы в институт технологии машиностроения, опытные участки – в опытные заводы при институтах центра. Даже квадратик с надписью «Аспирантура» был переименован в Московский Институт Электронной Техники, под этим названием он продолжает работать и до настоящего времени.

Вслед за проектом документа мы помчались в Москву – Старос, Берг и я как младший помощник – писать, исправлять, бегать в машбюро, проверять текст и между делом вставлять какую-нибудь идиотскую идею, которая чаще всего возмущённо отметалась всей сборной командой, а иногда вдруг поддерживалась и попадала в документ.

Работа над документом проходила в маленьком, но уютном кабинете ещё одного участника встречи с Хрущёвым в лаборатории Староса, которого бесполезно искать на немногих сохранившихся фотографиях, потому что именно этот человек вёл в течение многих лет всю фотолетопись важнейших событий с участием Александра Ивановича Шокина. Это был его референт, имевший статус заместителя председателя научно-технического совета министерства Михаил Сергеевич Лихачёв. Вход в кабинет Михаила Сергеевича был только через его приёмную, где подлинной хозяйкой и нашим вечным и добрым ангелом-хранителем в течение многих лет была его секретарь Людмила Михайловна Шестакова. Её прекрасное знание русского языка, в том числе и его бюрократической версии, прекрасный навык печатания и многократного перепечатывания важнейших документов запомнились на всю жизнь. Она имела разрешение режимных служб на подготовку документов любой степени секретности. Пожалуй, ещё более важным её качеством была абсолютная доброжелательность и стремление помочь людям. Особенно это относилось ко всем ребятам из команды Староса, к которому она относилась с уважением, особой дочерней симпатией и называла его за глаза очень уютным именем «Филиппок».

Необычным человеком был и сам Михаил Сергеевич. Он был старшим братом будущего академика, Почётного Гражданина Петербурга Дмитрия Сергеевича Лихачёва. Человек крайне энергичный и представительный, с прекрасными манерами московского барина, ухоженного, с великолепным вкусом одетого, с обязательным платочком в нагрудном кармане пиджака, а порой и с красивой тростью в руках, он казался нам человеком из какого-то другого мира. И он очень многому нас научил. Особенно ценной была наука подготовки важных государственных документов. Эту науку он сам освоил в тридцатые годы, когда работал помощником видного руководителя и организатора советской промышленности Серго Орджоникидзе. Так как Лихачёв присутствовал при всех разговорах с Хрущёвым и при подготовке к этой встрече, то он сразу включился в создание важнейшего документа.

Его методика предусматривала шлифовку документа, включавшую не менее семи версий, из которых три-четыре рождались, читались и браковались, не выходя из кабинета и приёмной Лихачева, а после этого он без малейших задержек заходил к министру, получал замечания, а после пары таких заходов документ, почти идеальный по содержанию, несли в кабинет Шокина уже вместе Старос и Лихачёв. Делались последние поправки. Завершающим действом было приготовление «бегунка».

Известны два метода согласования документа со всеми службами министерства. Это всё очень похоже на два подхода к вертикальной интеграции – снизу вверх и сверху вниз. В первом случае вам приходится договариваться со всеми управлениями и службами, а в каждом управлении порой ещё и с несколькими отделами. Потом – с заместителями министра, а потом документ поступает на стол министра. И хорошо, если заранее решено, что надо собрать все замечания, а потом принести на подпись. Чаще приходится после внесения доработок по замечаниям одного управления заново проходить согласование с теми чиновниками, кто раньше уже поставил на документ свою подпись.

Во втором случае всё гораздо проще: министр на маленьком листочке своей рукой пишет, чьи подписи его интересуют, да ещё и может добавить короткое слово «Срочно». Для любого чиновника это сигнал: если он на месте, он примет вас без всякой очереди, а если что-то в документе вызовет у него сомнение, то он сам позвонит министру и вопрос будет согласован немедленно, может, будет тут же сделано изменение в тексте документа. Этот маленький волшебный листочек и называется «бегунок». Таким путём важнейший документ может быть рождён за один день. Именно так и появился первый проект постановления о создании Центра Микроэлектроники в Зеленограде. Естественно, это было рамочное постановление, за ним следом создавались десятки других документов, но работа уже начиналась, и события развивались с фантастической быстротой. Постановление ЦК КПСС и Совмина СССР было подписано 8 августа 1962 года, всего через три месяца и четыре дня после визита Хрущёва в конструкторское бюро Староса!

На плечи Филиппа Георгиевича и его окружения свалилась неподъёмная задача по раскрутке нового суперпроекта. Конечно, мы были совсем не готовы к такому развороту событий. По прошествии многих лет понимаешь, что совершенно обоснованным было появление следующего постановления, которым для руководства проектом была введена должность заместителя председателя ГКЭТ. На эту должность был назначен крупнейший специалист в области создания радиотехнических комплексов оборонного назначения Фёдор Викторович Лукин.