Марк Гальперин - Прыжок кита

С помощью простой иглы, вручную, специально подобранные и обученные монтажницы осуществляли «прошивку» программ тончайшим медным проводом с эмалевой изоляцией. Многие годы эксплуатации такой памяти доказали её высочайшую надёжность. Однако это касалось модулей, в которых информация прошита один раз, в крайнем случае, внесено ограниченное количество исправлений обнаруженных ошибок.

Мы же были вынуждены вносить огромное количество изменений в процессе всех этапов испытаний. При этом даже сверхнадёжные монтажницы не могли исключить появление микротрещин в эмалевой изоляции, и как результат – появление коротких замыканий между обмотками. Хорошо ещё, если в результате в программе считывался 0 вместо 1 или наоборот. Такой случай легко диагностировался и исправлялся. Самое страшное, если эти замыкания были «плавающими», то есть проявлялись не как отказы, а как случайные ошибки – самое страшное, что можно придумать. Опасность увеличивалась многократно за счёт того, что температура в отсеках лодки приближалась к 40 градусам при влажности 100 процентов!

Поэтому после ряда попыток найти какой-то компромисс между необходимостью постоянно «копаться» в аппаратуре и несоответствия окружающих условий её штатным требованиям, которые можно было обеспечить лишь при достаточно герметичном ЦБК, Ф. Старос совместно с И. Бергом приняли решение закрыть все крышки и перевести работу ЦБК в штатный климатический режим. Внутри приборов, как и предусматривалось документацией, были установлены кассеты с влагопоглотителем. После длительной работы с открытыми крышками кассеты заменялись на свежие, прошедшие просушку в термостатах при высокой температуре. Это хотя и прибавило хлопот специалистам по ЦВК и термостатированию при поиске и устранении неисправностей, но резко увеличило интервалы времени устойчивой работы аппаратуры. Однако я бы отметил, что ситуация из катастрофической превратилась в просто плохую. Нужно было ещё что-то предпринимать.

Без остановки работ на системе поочерёдно все блоки прошли паспортизацию по количеству сделанных исправлений в каждом модуле, был составлен график их постепенной перемотки и замены. Это тоже помогло. Но было понятно, что эволюционный процесс требует времени, которого у нас было крайне мало. Далее же события получили поистине драматическое развитие.

В борьбу с короткими замыканиями совершенно неожиданно включился главный инженер Берг. Несколько дней он просидел за микроскопом, разглядывая те модули, которые были сняты в связи с крайне неустойчивой работой. Не привлекая ничьего внимания, он подзывал поочерёдно самых опытных разработчиков эти блоков и монтажниц, о чём-то шептался с ними. Делал какие-то измерения. Затем прятал модули во включённый термостат, выдерживал их там и снова что-то измерял.

А потом Йозеф Вениаминович собрал руководителей работ и руководителей военной группы и со свойственным акцентом и совершенно несвойственной ему безапелляционностью проинформировал, что он намерен на сутки приостановить все работы на системе, а всю бригаду в полном составе отправить на пляж, да не просто на ближайший пляж, а в поселок Бернаты. Устроить там пикник с шашлыком. На лодке оставить только специалистов по системе охлаждения (у них было прозвище «водяные»).

«Им поручается установить внутри герметичных корпусов измерители температуры, перекрыть водяную систему отвода тепла. Проверить сохранность теплоизоляции, которой были покрыты внутренние стенки приборов. Оставить включёнными внутренние вентиляторы, которые «перемешивали» воздух в приборах и выравнивали температурное поле. И главное – включить питание для разогрева и держать температуру внутри прибора на уровне, который я вам не намерен сообщать, жалея вашу нервную систему. К полуночи – отключить принудительный разогрев. Включить штатную систему охлаждения, дождаться достижения внутри стабильной температуры, предусмотренной в документации, и включить тестовый режим системы».

Реакция присутствующих была неоднозначной, но Берга это не интересовало. Я знал, что если он что-то придумал и уверен в своей правоте, то переубедить его невозможно. Тем не менее, я категорически возразил против такой варварской меры, но все возражения были оставлены без внимания. Случилось невероятное: Берг не стал втягиваться в спор, он заявил, что это его окончательное решение как Главного инженера, и он берёт всю ответственность на себя.

Мне эта затея представлялась в виде раскалённой духовки, в которую хозяева поместили роскошного рождественского гуся, а сами сели пить водку. Про гуся вспомнили, когда сильно запахло дымом, и из духовки вместо птицы достали лишь обуглившиеся косточки. Я был совершенно уверен, что эксперимент закончится катастрофой. Испытания будут отложены на несколько месяцев, что приведёт к страшному скандалу и закрытию работы. Я отказался принять участие в поездке на пикник, заявив, что это пир во время чумы. Не помню уже, где я провёл эти ужасные сутки, помню только, что пересчитал все имеющиеся в запасе электронные блоки. Узнал по телефону, в каком состоянии в производстве находятся те блоки, которых в Лиепае не оказалось. Дело в том, что к моменту начала ходовых испытаний запасные блоки должны были быть готовы в полном комплекте. Другими словами, я думал о том, как спастись от гибели в случае, если в процессе такого необычного «ремонта» блоки просто обуглятся.

Поздним вечером, сидя в одиночестве в своём номере, я услышал звук нашего подъезжающего автобуса, весёлый смех и шутки ребят. Чувствовалось, что они отлично отдохнули. Мне было не до сна, и ранним утром, не дожидаясь завтрака и автобуса, не помню, каким способом, но я добрался до лодки. Внизу меня встречал загорелый, радостный и гордый своей победой Берг. Ему, видно, тоже не спалось, он приехал раньше. Но не был первым. Наши специалисты уже включили все работающие задачи. И, о чудо, система уже пару часов работала без сбоев!

Берг действительно победил, но я совершенно не чувствовал себя побеждённым. Мы были спасены! Мы получили возможность быстро продвигаться вперёд, мы поверили в нашу систему и были уверены в победе. Машина подготовки к испытаниям завертелась ещё быстрее. Этот маленький эпизод, во многом решивший судьбу испытаний, наглядно объясняет подход Берга к решению технических кроссвордов и отличает его от подхода к решению тех же кроссвордов его товарища и друга Староса.

А Берг приготовил коллективу ещё один подарок. Уже пару недель он вдруг брал машину и куда-то таинственно исчезал. Вскоре до нас дошли слухи, что он что-то ещё придумал, договорился с руководством завода и с большой энергией продвигает какую-то новинку. Злые языки говорили, что Берг решил переделать свой недавно купленный автомобиль, который, надо заметить, уже очень мало походил на новую машину. Казалось, что ещё при выходе с конвейера машина Берга начала обрастать какими-то добавками, переделками, заплатками, а порой даже верёвочками.