Марк Гальперин - Прыжок кита

Эта моя загранкомандировка была самой непродолжительной. Через месяц я был уже дома.

Дополнить воспоминания Колона могу лишь ещё одной заметкой из индийской газеты и фотографией, найденной в Интернете также с помощью Колона. На снимке – Центральный пост подводной лодки проекта 877 и главное – пульт командира системы «Узел». Рядом у перископа – морской офицер, чью принадлежность к морскому флоту Индии идентифицировать очень просто.

Индийский офицер у перископа. Слева – пульт командира

Сложнее было получить хоть какие-то фото- или киноподтверждения присутствия наших любимых систем на подводных лодках того же 877-го проекта, чья поставка в Китай широко известна хотя бы из Интернета.

Случилось это тоже в Австралии. Совершенно случайно в одной здешней компании на барбекю я разговорился о своей книге и своём участии в программе создания российских неатомных лодок. Оказалось, что среди гостей был и один из офицеров ВМФ Австралии, которому довелось принимать на борту австралийского сторожевого корабля группы китайских офицеров. Среди них были и офицеры, служащие на подводных лодках российской постройки. Этот австралийский моряк и прислал мне несколько фотографий, сделанных во время приёма китайских моряков их австралийскими коллегами. (См. фото № 12 цветной вкладки.)

Китайский офицер-подводник в гостях на австралийском фрегате. Шанхай, начало XXI века

Воспоминания наших специалистов о своей работе в странах, которые купили российские подводные лодки, крайне скупы и касаются в основном бытовых зарисовок, описания обычаев и кухни этих стран. Сказывается школа советских времён, впрочем, стремление охранить секреты тех стран, которые покупают твоё оружие, это, прежде всего, — проявление уважения к этой стране.

Поэтому могу только ещё раз перечислить эти страны: кроме Индии и Китая, это – Иран, Алжир, Польша и Румыния. А остальное у всех и везде одинаково: долгие месяцы в отрыве от дома, усталость, тяжёлая работа и служба. Ноу нас есть ещё и собственная гордость – система «Узел» никогда не подвела! А уж отечественные специалисты всегда эту систему любили, холили и лелеяли, как родное дитя. Эх, завидую им белой завистью, и огромное им всем спасибо!

Эта глава написана в соавторстве с моим другом Рафой Лашевским – инженером, педагогом и литератором.

Старос и Берг, два абсолютно талантливых человека. «Ровесники Октября», члены Коммунистической партии США в тридцатые-сороковые годы прошлого века, вынужденные бежать в Россию. Отрезвило ли их знакомство с миром реального социализма? Как трансформировалось их мировоззрение, как сложились их личные судьбы?

Как воспринял оставшийся в живых Берг приход капитализма в Россию в 90-е годы, ведь он мог сравнивать это с тем, что было в Америке в тридцатые годы и в девяностые, когда он вернулся в США? Он предсказывал, что коммунизм в Америке будет построен раньше, чем в России, но даже такой фантазёр не мог представить, что следующий мировой кризис накроет своим мрачным покрывалом обе страны, каждую из которых он любил своей особенной любовью, а свой последний приют нашёл в тихой и спокойной Чехии, на скромном деревенском кладбище…

Трудно ответить на все вопросы, но без этого книга будет казаться мне неоконченной, а история моих учителей – недосказанной. Надо попробовать!

Документально подтверждённую историю этих необычных людей со многими деталями их жизни до приезда в СССР мы узнали только после выхода в США замечательной книги «Engineering Communism. How two Americans spied for Stalin and founded the Soviet silicon valley» Стива Уздина (Steven T. Usdin). Эта книга явилась результатом знакомства автора с Йозефом Вениаминовичем Бергом.

Началось знакомство во время приезда журналиста Стива Уздина в СССР в 1990-м, где он изучал перспективы сотрудничества в области высоких технологий между Союзом и Америкой. В эти годы казалось, что всё становится возможным, деловые контакты активно развивались. Берг снова стал бывать в Америке, особенно частым гостем – в доме Уздиных. Уже тогда судьбы Староса и Берга постепенно утрачивали секретность, хотя в сведениях о них ещё было очень много тёмных пятен. Было решено, что Стив займётся написанием биографий Староса и Берга.

Всё изложенное в книге Уздина подтверждается ссылками на различные документы, в том числе из архивов американского ФБР, и на информацию, полученную из бесед с Йозефом Бергом, который в 1991 году снова получил возможность бывать в Америке практически в любое время.

Убедительность изложения подтверждается и тем, что среди этих материалов содержатся расшифрованные американцами документы советских спецслужб, а также многие исследования более позднего времени, выполненные разведслужбами США.

Уздин также использовал книги Александра Феклисова – советского разведчика, который работал с Бергом и Старосом в США и активно участвовал в организации их приезда в СССР.

Отец Берга, Бенджамин Збарский, родился в 1886 году в городе Любне на Украине. Дед Берга был раввином и владельцем лесопилки. Антисемитизм и погромы тех времён делали их жизнь невыносимой, и молодой Бенджамин, бывший членом комитета по защите евреев, понимал безнадёжность борьбы. После подавления правительством волнений 1905 года он женился на 15-летней сироте, и супруги эмигрировали в США.

Начав жизнь в Манхеттене с нижней ступени экономической лестницы, они шаг за шагом поднимали своё благосостояние, поменяли фамилию на английский лад – Barr. В 1912 году у них родился первый из трёх сыновей, а в 1916 году второй – Joel Barr. Он и окажется нашим Йозефом Вениаминовичем Бергом.

Джоела отдали в простую школу. Был он очень худ, слаб, его часто обижали и даже били. Постепенно мальчик терял веру в справедливость жизни, веру в Бога. В эти-то годы он и увлекся коммунистическими идеями о добре и всеобщем братстве.

В средней школе Барра совершенно очаровали техника и технология. Он читал много технической литературы, построил телескоп и радиоприёмник из выброшенных на свалку деталей. Однако параллельно не пропускал ни одной серьёзной газеты и политического памфлета.

В двадцать девятом году прошлого века в Америке начался серьёзный кризис. Его отец потерял работу и стал испытывать огромные финансовые трудности. Лишившись квартиры, машины, нормального питания, семья шаг за шагом катилась в бедность. Через шестьдесят лет Барр говорил Стивену Уздину, что бедность-то во многом и определила его характер.