Юрий Лубченков - Нахимов. Гений морских баталий

Проигранная битва на Альме открыла неприятелю путь к главной базе Черноморского флота.

Русские войска были разбиты на Альме, но организованно отступили в Севастополь. Союзники не решились их преследовать.

Вскоре Меншиков отдал приказ армии отходить из Севастополя к Бахчисараю. Главнокомандующий исходил из классического опыта обороны крепостей. Двигавшиеся к Севастополю союзники должны были оказаться зажатыми между гарнизоном крепости и полевой армией.

Большая Севастопольская бухта (Северная бухта) протяженностью в 7 км делит город на две части: Северную строну и Южную сторону. Ответвление Большой бухты (Южная бухта) делит Южную сторону Севастополя на две части — на западном берегу лежит Городская сторона, на восточном берегу — Корабельная сторона.

Превосходство союзников было подавляющим. В Севастополе оставался гарнизон из 9 батальонов (около 7 тысяч человек) и флот. В его составе числилось 14 парусных линейных кораблей, 11 парусных и 11 паровых фрегатов и корветов с 24,5 тысяч офицеров и матросов. При этом Севастополь был как следует подготовлен к обороне только с моря. Здесь были готовы к борьбе 8 береговых батарей с 610 орудиями. Но и тут громадное превосходство флота союзников не оставляло русским шанса на успех. Особенно если бы англо-французские корабли попытались войти в Севастопольскую бухту.

Со стороны суши вокруг Севастополя имелись лишь старые и недостроенные укрепления с 51 орудием на Северной стороне и 145 — на Южной.

Несмотря на призывы руководства Черноморского флота укрепить Севастополь в этом плане практически ничего не делалось ни до войны, ни в начале войны. Лишь по настоянию начальника штаба Черноморского флота адмирала ВА Корнилова подрядчику Волохову было «разрешено выстроить на собственный его счет» (!) башню для защиты рейда со стороны моря. Строительство этой башни закончилось лишь за два дня до высадки союзников в Крыму, и именно эта башня очень скоро сыграла решающую роль в спасении Севастополя, не дав союзному флоту подойти вплотную к берегу во время первой бомбардировки города Русское командование, включая Николая I и А.С. Меншикова, до последнего момента не верило в возможность нанесения удара по Крыму, хотя эта тема уже давно и активно обсуждалась в открытой печати западных стран.

Узнав об исходе битвы на Альме, командование севастопольского гарнизона и Черноморского флота тут же приступили к подготовке обороны города и порта. Ни у кого даже не возникло мысли об ином пути, хотя положение казалось безнадежным

В эти дни свершилось то, что на западе неизменно называли чудом. Оказавшись перед лицом сильнейшего врага, защитники Севастополя и не думали заканчивать борьбу, наоборот, они считали, что она только начинается. Каждый севастополец сознавал всю серьезность угрозы, нависшей над главной базой Черноморского флота В сознании русских людей борьба против вражеских войск стала борьбой за родную землю, за которую пролили кровь многие поколения. Сознание этих целей определяло неизмеримое моральное превосходство защитников Севастополя над противником. Ни беззащитность города с сухопутной стороны, ни появление у его южных окраин 60-тысячной армии захватчиков не поколебали решимости севастопольцев до конца оборонять город. На его защиту поднялось все население. Севастополь был объявлен на осадном положении.

Руководителям обороны, прежде всего, необходимо было решить две срочнейшие задачи — усиление гарнизона и защита рейда Севастополя.

Перед отходом войск из Севастополя князь А.С. Меншиков оставил вице-адмирала В А. Корнилова начальником Северной стороны города, а вице-адмирала ПС. Нахимова — Южной. Тогда же было принято решение о назначении Нахимова главнокомандующим флотом и морских батальонов в случае отсутствия по каким-либо причинам Корнилова в Севастополе.

И Корнилова, и Нахимова любили на флоте. Но Корнилова любили как доброго барина, хорошего начальника и знатока своего дела, хотя по своим человеческим качествам он все же уступал Нахимову, целиком жившему интересами флота Недальновидное решение Меншикова о распределении обязанностей между двумя адмиралами, при котором у них были равные права, могло привести к спорам и пререканиям. Нахимов был старше годами и службой Корнилова, однако он прекрасно знал, что Корнилов имеет больше специальных знаний и административного опыта. Главное же заключалось в том, что Нахимов был не похож на многих честолюбивых военачальников, думающих больше о престиже, чем о деле. На военном совете он отдал себя в полное подчинение Корнилову. Это сохранило единство командования гарнизоном.

На военном совете 9 сентября, собранном Корниловым, было принято решение о дальнейшей судьбе Черноморского флота. Некоторые моряки, в том числе Корнилов, понимавшие, что русский флот не способен сражаться с флотом союзников, тем не менее предлагали выйти в море, чтобы погибнуть с честью. Корнилов считал, что наш флот погибнет, но и флот противника будет обескровлен, понесет серьезные потери и не сможет принять участие в штурме города. В случае невозможности нанести поражение противнику корабельной артиллерией Корнилов предлагал сцепиться на абордаж, взорвать себя и часть флота союзников. А без поддержки флота сухопутная армия действовать не сможет.

За морское сражение был и Нахимов. Однако большая часть членов совета поддержала принятое еще сразу после Альмы А.С. Меншиковым решение о затопление части старых кораблей, чтобы преградить судам союзников вход в Севастопольскую бухту. Моряков с этих кораблей предполагалось по плану Меншикова включить в состав севастопольского гарнизона, а корабельными орудиями усилить гарнизонную артиллерию. На кораблях стояли мощные бомбические пушки, а на севастопольских батареях — в основном пушки малых калибров; кроме того в гарнизоне ощущалась острая нехватка артиллерийской прислуги, что также решалось с помощью привлечения опытных морских артиллеристов.

Не согласившись с мнением совета, Корнилов распустил его и отправился к главнокомандующему. Однако Меншиков согласился с мнением совета, он твердо решил исполнить задуманное. Князь даже предполагал отправить Корнилова из Севастополя в Николаев, поручив затопление кораблей кому-либо другому. Однако начальник штаба Черноморского флота не мог покинуть город. Он выполнил приказ командующего. Корнилов в своем приказе морякам писал:

«Товарищи! Войска наши после кровавой битвы с превосходящим неприятелем отошли к Севастополю…

Вы пробовали неприятельские пароходы и видели корабли его, не нуждающиеся в парусах. Он привел двойное число таких, чтоб наступать на нас с моря; нам надобно отказаться от любимой мысли разразить врага на воде; к тому же мы нужны для защиты города, где наши дома и у многих семейства… Грустно уничтожать свой труд: много было употреблено нами усилий, чтоб держать корабли, обреченные жертве, в завидном свету порядке; но надо покориться необходимости: Москва горела, а Русь от этого не погибла…»