Коллектив авторов - Россия в годы Первой мировой войны: экономическое положение, социальные процессы, политический кризис

С конца XIX в. немецкие националисты грезили об образовании «Mitteleuropa» — подконтрольного Берлину межгосударственного политико-экономического союза в центре Европы, с Россией и другими славянскими государствами в качестве его сырьевого придатка или места для переселения избытка немецкого населения. Эти планы, которые рассматривались как ступень к превращению Германии в мировую сверхдержаву, толкали Берлин к развязыванию европейской войны {158} 158 См.: Житков Б.М. Евразийская ось войны // Международная политика и мировое хозяйство. № 8. Пг., 1918. С. 24; Нотович Ф.И. Дипломатическая борьба в годы Первой мировой войны. Т. 1. М; Л., 1947. С. 169–201; Meyer H. С. Mitteleuropa in German Thought and Action, 1815–1945. The Hague, 1955; История дипломатии. 2-е изд. / Под ред. А.А. Громыко и др. Т. 3. Дипломатия на первом этапе общего кризиса капиталистической системы. М., 1965. С. 18–19; «Либеральный» вариант концепции «Срединной Европы» рассмотрен в статьях Г.М. Садовой и С.С. Трояна. — См.: Садовая Г.М. Ф. Науман: От «промышленной демократии» к «Срединной Европе» // Первая мировая война: политика, идеология, историография: (К 75-летию начала войны). Межвузовский сб. Куйбышев, 1990. С. 97–112; Троян С. Германская либеральная концепция «Миттельевропы» в годы Первой мировой войны // Первая мировая война: страницы истории. Черновцы, 1994. С. 5–15. . По представлениям Пангерманской лиги образца уже августа 1914 г., в состав «Срединной Европы» помимо Австро-Венгрии и Германии, расширенной за счет французских и бельгийских земель, должны были также войти Болгария, Румыния, Нидерланды, Швейцария, Дания, Норвегия, Швеция и Финляндия. В глазах крупного русского военного аналитика последствия установления германского господства выглядели убийственно для Старого Света: «Победа Германии установила бы в Европе новый порядок вещей, — писал он царю в 1915 г. — …Настало бы господство грубой силы. Все нравственные устои, которые достались человечеству ценой многовековых усилий, — рухнули бы… побежденным европейским нациям пришлось бы жить под гнетом такой тяжкой зависимости, какой не существовало даже при татарском иге… обессиленная Европа была бы сдвинута с занимаемого ею первого места среди всех материков мира. Америка прежде других, Япония вслед за нею, а затем и вся гигантская по числу населения Азия стали бы на место, занимаемое ныне Европой» {159} 159 ГА РФ.Ф. 543. Оп. 1. Д. 751. Т. 1. Л. 38,41. (Всеподданнейшая записка генерала А.Н. Куропаткина.) . Современный отечественный исследователь верно указывает, что процесс сползания к общеевропейской войне в конечном счете сделал необратимым именно гегемонистские претензии Берлина в Старом Свете — «рывок Германии к господству с фатальной неизбежностью увлекал Европу в пропасть» {160} 160 Виноградов В.Н. Быть или не быть войне? // Мировые войны XX века. Кн. 1. С. 119,120. См. также: Первая мировая война: Пролог XX века/ Отв. ред. В.Л. Мальков. М., 1998. С. 32. .

Начало боевых действий побудило немецкие правящие круги задуматься о конкретных целях Германии в войне. Одна из самых сдержанных, в смысле территориальных притязаний, «программ войны» была изложена в документе, который вышел из-под пера личного секретаря немецкого канцлера Т. фон Бетмана-Гольвег в начале сентября 1914 г. {161} 161 Fischer F. War of Illusions: German Policies from 1911 to 1914. New York, 1975. P. 160–174, 532–541. , [5] Немецкий историк Фриц Фишер и его последовали указывают, что, хотя эта записка датирована 9 сентября 1914 г., намеченного в ней курса правящая элита Германии придерживалась по крайней мере с лета 1913 г. (ее центральным пунктом было создание той же «Mitteleuropa»). Оппоненты Фишера, в свою очередь, убеждены в сиюминутном характере этого документа и полагают, что он представлял собой не более чем изложение условий «сделки», которую в тот (благоприятный для себя) момент Германия была готова заключить с Францией и Англией (Keithly D. M. Did Russia also have War Aims in 1914? // East European Quarterly. 1987. Vol. 21. № 2. P. 139). Фактически предметом полемики выступает время появления «программы войны», а равно вопрос, существовала ли такая, одобренная правительством Германии, программа вообще. В направленных правительству петициях и резолюциях свои пожелания на тот же счет сформулировали крупнейшие немецкие промышленники и банкиры (Крупп, Ратенау, Стиннес, Тиссен, Гвиннер и др.), политические партии и другие общественно-политические объединения. Все эти программы, включая наиболее умеренные, были «очевидно агрессивными» — аннексионизм, констатируют исследователи, выступал главным рычагом, опираясь на который верхи немецкого общества стремились поддержать и упрочить свое внутриполитическое господство {162} 162 Gatzke Hans W. Germany's Drive to the West (Drang nach Westen). A study of Germany's western war aims during the First World War. Baltimore, 1950. P. 289; Hardach Gerd. The First World War, 1914–1918. Translated from German. Penguin books, 1987. P. 227–228. . Весной 1915 г. националистические Центральный союз германских промышленников и несколько других союзов и лиг (сельских хозяев, мелких торговцев и др.) представили канцлеру соединенный меморандум с изложением целей войны для Германии, в основу которых была положена программа Пангерманской лиги. На многотысячном съезде немецкой интеллигенции, проведенном пангерманистами в июне 1915 г., был создан «Независимый комитет германского мира», который в дальнейшем выступал центром пропаганды аннексионистской политики. Культ милитаризма и военщины насаждался в Германии особенно масштабно и целеустремленно {163} 163 Hardach Gerd. The First World War. P. 229; Дмитриев А.Н. Война манифестов // Мировые войны XX века. Кн. 1. С. 121. . [6] О территориальных притязаниях пангерманистов на востоке Европы можно составить представление по условиям Брест-Литовского мирного договора от марта 1918 г., который, как утверждают немецкие историки, явился реализацией именно их программы. Об аннексионистских планах правящих кругов Германии в отношении своих западных соседей см.: Gatzke Hans W. Germany's Drive to the West (Drang nach Westen). A study of Germany's western war aims during the First World War. Baltimore, 1950.

Позднее, стремясь подтолкнуть Россию к выходу из войны, Берлин через собственную печать и прогерманскую прессу третьих стран зондировал условия сепаратного мира, которые старался сделать возможно более умеренными с точки зрения своих притязаний и привлекательными для Петрограда. Но даже в этом случае, наряду с аннексией Германией Бельгии и Северной Франции, России предлагалось уступить ей часть Литвы и Курляндии в обмен на Буковину, Восточную Галицию, Молдавию, Армению (с выходом в Персидский залив) и право прохода российских судов через Дарданеллы.

Австро-Венгрию планировалось «вознаградить» всем Царством Польским [7] Обсуждались и варианты раздела Польши между Германией и Австро-Венгрией либо создания формально независимого, а на деле марионеточного Польского государства, подконтрольного австро-германской администрации. , а также Сербией, Черногорией и большей частью Румынии (последними на правах протекторатов). Кроме того, «в виде репрессии против Англии», центральные державы намеревались взять под свой контроль Суэцкий канал, вернув остальную территорию Египта Турции {164} 164 Berner Tagwacht. 20.10.1916 (редакционная статья «Основы русско-германского сепаратного мира»). .