Сергей Переслегин - Новая история Второй мировой

«Сравним удар, произведенный 6‑й французской армией на Урке, со схватыванием за руку человека. Если последний стоит на месте, то такое внезапное схватывание может, конечно, поставить его в затруднительное положение, но все же он имеет значительную свободу для парирования удара. Но допустим, что человек схвачен за руку на бегу. Это сразу поставит его в опасное положение: крепко схваченный противником, он по инерции подается вперед, и остановка, которая все–таки неизбежна, связана с потерей равновесия.

Как ни слаба эта аналогия, она все же полезна для уяснения того, что произошло на Марне. Если бы в момент удара германские армии стояли на месте, эффект от флангового удара ген. Монури был бы очень ограничен. Но все дело в том, что германские армии продолжали свое наступление по инерции, даже в тот момент, когда 1‑я германская армия была уже остановлена и прикована к фронту на реке Урк. Этот факт имел неисчислимые последствия. В этот момент германский фронт в целом потерял свою стойкость и равновесие».

Посмотрим, что будет в ближайшие дни с равновесием русского фронта в Галиции.

7 сентября в наступление перешли 3‑я и северный фланг 2‑й австрийской армии, что сразу поставило в критическое положение 12‑й корпус армии Рузского. На фронте у Равы — Русской окончательно определилось, что речь идет не о заслоне, не о жертвующих собой арьергардах, но об основных силах 4‑й австрийской армии. Ситуация в районе Львова сразу же стала тяжелой. Командование ЮЗФ потребовало энергичных действий от своих 9‑й, 4‑й и 5‑й армий, что было столь же правильно, сколь и очевидно. Рузский со своей стороны ставит задачу на овладение Равой — Русской — оперативным центром всего пространства Галицийской битвы. Но Ауффенберг также прекрасно понимает значение этого пункта.

Галицийская битва вновь приобрела характер темповой игры: что произойдет раньше — крах русского фронта между Галичем и Равой—Русской или крах австрийского фронта между Люблиным и Холмом?

После катастрофы 2‑й армии в Восточной Пруссии русские войска, сосредоточенные на северном фланге Галиций–ской битвы, были обязаны наступать. Альтернатива была одна, и она даже была обозначена в официальном документе: «в случае безусловной невозможности в течение ближайших дней достигнуть решительных над австрийцами успехов, будет указано армиям Юго — Зап. фронта постепенно отходить на р. Зап. Буг с общим направлением Дрогичин — Брест — Литовск — Кобрин». То есть речь шла об оставлении Варшавы и всего польского ТВД; такой отход, без сомнения, индуктивно привел бы и к отступлению из Галиции.

Русское командование, конечно, еще не знало в тот момент о переброске 4‑й австрйской армии к Раве — Русской и должно было учитывать эту армию в оперативном балансе. Между тем в реальности обстановка на севере складывалась очень благоприятно для русской стороны: в составе 9‑й, 4‑й и 5‑й армии насчитывалось 26,5 пехотных дивизий. Австрийцы же вместе с группой КумМера, группой Иосифа—Фердинанда и корпусом Войрша могли противопоставить им всего 15,5 дивизий. Если на севере (где раньше наступала армия Данкля) находились более или менее равные силы (9 русских дивизий против 7 австрийских дивизий и двух бригад), то южнее 10‑й корпус был полуокружен у Травников четырьмя русскими корпусами. А еще дальше к югу в целом оставалась дыра, прикрытая недавней вымученной победой 4‑й австрийской армии, 2‑м корпусом и группой Иосифа—Фердинанда, находящейся в боях уже 17 дней и все это время не получавшей подкреплений.

4‑я австрийская армия с приданными ей частями и соединениями кое–как продержалась до 8–9 сентября, затем под угрозой окружения начала отход за Сан, открывая 75-километровое свободное пространство на фланге и в тылу 4‑й армии

Ауффенберга, где в эти дни умирала группа Иосифа—Фердинанда.

10–11 сентября сражения уже не было: северное крыло русских армий перешло к преследованию разбитого противника.

Успех наступления между Люблином и Холмом определялся явным превосходством в силах, которое, в свою очередь, стало следствием железнодорожного маневра, блестяще осуществленного русским главным командованием. Напомню, что всего в армии правого крыла было перевезено 4 армейских корпуса и 4 отдельные дивизии (то есть, по сути, полнокровная армия) — не считая тех частей, которые прибывали в 4‑ю и 5‑ю армии по мобилизации.

И вновь мы видим полную аналогию с Марной: 4‑я австрийская армия остановлена и на всем фронте переходит к обороне. Контрманевр Рузского с неизбежностью должен был привести к возникновению напряжений в стене русских корпусов, вытянувшихся от Миколаєва до Равы—Русской, и в конечном счете — к отрыву 3‑й армии от 8‑й. Австрийское командование это понимает: отныне ударной силой становится 2‑я армия, наконец–то сосредоточенная для наступления южнее Львова, где должен был возникнуть второй кризис Городокского сражения.

Так и происходит. 8 сентября 8‑я армия Брусилова остановлена на всем фронте и принуждена к обороне, а у Рузского 10‑й корпус, атакованный четырьмя дивизиями противника, отходит на северо–восток, создавая десятикилометровую брешь на стыке армий. Сложилась ситуация, чреватая обходом внутренних флангов 8‑й и 3‑й армий, что еще более усугубилось неудачей на юге 24‑го и в центре 7‑го и 8‑го корпусов армии Брусилова.

Прорыв закрывает спешно сконструированный из подвернувшихся под руку кавалерийских частей кавкорпус Де Витта.

Бои на фронте 8‑й русской армии достигают своего апогея. Вторая и 3‑я армия ведут непрерывное двухсуточное наступление и продвигаются на несколько километров то на одном участке, то на другом. К концу дня 11 сентября положение 8‑й армии неустойчиво, командующий приказывает провести подготовительные мероприятия на случай отхода ко Львову.

В том–то и дело! Львов — сильная и естественно укрепленная позиция, 8‑я армия поколеблена, но не разбита. Может быть, если сделать еще одно, последнее усилие, бросить в бой последний батальон, 8‑я армия будет отброшена на Львов. На это австрийцам понадобятся сутки. Еще сутки потребуются, чтобы подготовить новое наступление в районе Львова, и по крайней мере два дня — чтобы его взять. То есть при самых благоприятных условиях решающий результат на фронте 8‑й армии может быть достигнут через 4–5 дней.

Этих дней у Конрада нет.

На севере уже складывается трагическая для него обстановка: группа Иосифа—Фердинанда и 2‑й корпус не могут сдержать наступления 5‑й армии, командование которой уже ориентирует свои левофланговые корпуса на Цешанув (40 километров к западу–северо–западу от Рава—Русской), фронт Ауффенберга поставлен под фланговый удар с севера; более того, русские угрожают тылу всей городокской группировки австрийцев.