Сергей Переслегин - Новая история Второй мировой

Замыслы сторон вновь провоцировали встречный бой — и вновь в предельно невыгодной для русских обстановке.

25‑й корпус, поворачивая на запад, был атакован одной дивизией с фронта и двумя — во фланг, понес потери (3‑я гренадерская дивизия разбежалась, ее остатки два дня собирали между Холмом и Краснославом) и после двух дней напряженных боев (26–27 августа) отошел на 30 километров к Краснославу, имея оба фланга открытыми.

Зато 19‑й корпус на юге успешно продвинулся в направлении Томашова. На следующий день, 27 августа, он был полуокружен, зажат между 9‑м, 2‑м и 6‑м австрийскими корпусами и атакован с трех направлений. Умело маневрируя артиллерией (!) командир корпуса генерал Горбатовский отбил все атаки, захватил трофеи и пленных (!), удержал за собой поле боя и лишь ночью отступил на 8–10 километров, поскольку 5‑й и 17‑й корпуса русских находились в переходе к востоку и прикрыть свободный фланг не могли. При попытке продвинуться вперед они столкнулись с австрийскими частями и были остановлены.

Таким образом, приказ командующего фронтом о перемене фронта 5‑й армии вызвал кризис в двух северных корпусах и отставание двух южных корпусов с нарушением общей целостности фронта армии. Фактически к 28 августа 5‑я армия была вынуждена сражаться в трех отдельных группах, оба фланга каждой были открыты, а инициатива полностью принадлежала противнику.

В промежуток между 5‑й и 3‑й русскими армиями начала втягиваться трехдивизионная группа Иосифа — Фердинанда и 17‑й австрийский корпус. Навстречу им был брошен русский корпус под тем же номером, также трехдивизионный. Намечалось новое встречное сражение — и как уже повелось, в невыгодной для русских войск оперативной конфигурации.

Началось все, однако, с крупного успеха русского 5‑го корпуса, который «поймал» на марше 15‑ю гонведскую дивизию, окружил и уничтожил, захватив 22 орудия и 4000 пленных. Понятно, что австрийская оборона на этом участке дала трешину, и корпус продвигался вперед почти безостановочно. Тем не менее 19‑й корпус он так и не догнал, что в очередной раз доказывает крайнюю нерациональность поворота 5‑й армии в сторону 4‑й.

Ауффенберг взял реванш, точно так же «поймав» 17‑й корпус, действующий юго–восточнее 5‑го. Корпус наступал уступом, тремя дивизионными колоннами, причем и командир корпуса, и командиры дивизий приняли за истину в последней инстанции заявление фронтовой разведки о том, что южнее линии их движения на расстоянии до полутора переходов крупных частей противника не обнаружено. Разведка просмотрелатрехдивизионную группу Иосифа — Фердинанда!

Дивизии 17‑го корпуса были разбиты по отдельности и отброшены к северу, открывая тыл 4‑го корпуса. Было брошено 74 орудия, десятки пулеметов, некоторые полки потеряли от половины до 75 % личного состава, тылы дивизий перемешались.

Таким образом, к концу дня 28 августа 5‑я армия Плеве оказалась в очень тяжелом положении: ее фланговые корпуса были разбиты и отступали, в то время как 19‑й и 5‑й корпуса в центре даже продвигались к западу. Ауффенберг мог ставить перед собой задачу окружения и разгрома всей 5‑й армии. Ему всемерно помог Плеве, который приказал 19‑му и 5‑му корпусам наступать на запад, то есть дополнительно увеличивать разрыв между корпусами.

3‑я австрийская армия обретала форму между Львовом и Самбором — в шести–семи переходах от границы. Русские, ожидавшие встретить противника на линии Сокаль — Броды — Тарнополь, поняли, что австрийское развертывание отнесено к западу, только между четвертым и пятым днями операции, то есть 23–24 августа. В свою очередь, австрийцы насчитали южнее Владимира — Волынского «не более десяти дивизий противника», хотя в одной только 3‑й армии этих дивизий было двенадцать.

Третья армия прямолинейно наступала на Львов, имея задачу выйти на линию Куликов — Миколаев, в то время как 8‑я армия действовала южнее и продвигалась к линии Ходо–ров — Галич. Однако уже 24 августа командующий Юго — Западным фронтом генерал Иванов своим приказом меняет задачи армиям, сдвигая их к северу: теперь 3‑я армия должна маневрировать к северу от Львова (она была ориентирована на Жолнев), а фронт Львов — Миколаев передавался 8‑й армии. Галич и Станислав оставались вне пространства операции, и левый фланг армии Брусилова повисал в воздухе.

Понятно, что Иванов, поворачивая 5‑ю армию Плеве к северу, был озабочен судьбой этой армии, попадающей под фланговый удар группы Иосифа — Фердинанда. Но лекарство было хуже болезни: общее развертывание смещалось к северу, 3‑я армия теряла время на перегруппировку или сама должна была начать уступообразное движение, поочередно подставляя противнику фланги корпусов. Рузский ответил уклончиво, сославшись на начертание дорог в Галиции. Тогда штаб фронта потребовал сместить к северу хотя бы правый фланг армии, направив его на Мосты — Вельки.

Рузский вновь ответил уклончиво, продолжая наступать в прежнем направлении. И во время войны, и в послевоенных мемуарах его порицали за неоказание своевременной помощи 3‑й армии — но с точки зрения военного искусства командарм‑3 был, конечно, прав. Как справедливо заметил Шлиффен, наступление должно быть направлено на удаленный тыл, а не на ближайший фланг неприятеля. Рузский жертвовал тактическим успехом во имя стратегической цели — занятия Львова и выхода в тыл обеим австрийским армиям, наступающим в Польше. Во имя этой цели он отказался раздробить свою армию и тем более выполнять заведомо запаздывающий маневр захождения. Думается, Плеве точно так же следовало ориентироваться на предвоенный план, а не на непрерывные просьбы о помощи со стороны Зальца и Эвер–та. Если бы 5‑я армия приняла бой в нормальной конфигурации, пользы от ее действий (в том числе и для 4‑й армии) было бы больше.

В 20‑х числах августа австрийцы усиливают свою 3‑ю армию и вытягивают ее 3‑й и 12‑й корпуса к востоку от Львова. К вечеру 24 августа формируется «фронт сопротивления» из 3‑й армии в составе 11‑го, 3‑го, 12‑го корпусов, 11‑й пехотной и 8‑й кавалерийской дивизии и 2‑й армии Бем — Эр–моли, в которую была преобразована армейская группа Ке–веса. Армией она была лишь по названию: 2 кавалерийские дивизии, 2 ландверные бригады, прибывающая в состав армии маршевая бригада, прикрывающая Галич, ландштурм–ная бригада в Черновцах. Ждали еще одну дивизию — время, выигранное за счет отнесения развертывания к западу, было потеряно на маятниковое движение 2‑й армии между Галицией и Балканами.

Успех армии Данкля на северном фланге сражения побудил Конрада отдать на 26 августа приказ об общем наступлении. Первая армия ориентировалась на Люблин, 5‑я — на Холм, группа Иосифа — Фердинанда — на Грубешов. Третьей армии при содействии второй, которая должна была охватить южный фланг Рузского, ставилась задача отбросить противника на линию Броды — Тарнополь или хотя бы задержать его движение.