Владимир Попов - Заговор негодяев. Записки бывшего подполковника КГБ

В октябре 1978 года теперь уже заместитель начальника 1-го отделения 5-го отдела УКГБ СССР по Ленинградской области капитан Безверхов завел дело оперативной проверки (ДОП) с окраской (терминология, принятая в КГБ) ''антисоветская агитация и пропаганда в отношении Азадовского К.М.", который в действительности не был ни диссидентом, ни антисоветчиком. Несмотря на то, что материалов, свидетельствующих об участии Азадовского в антисоветской деятельности получено не было, на него завели дело оперативной разработки (ДОР).

Приведем необходимые пояснения: чем отличается ДОП от ДОР. Дела оперативной проверки заводились на советских граждан с целью детальной проверки поступающих сигналов об антисоветской деятельности проверяемых. В случае, если первичные сведения находили подтверждение, в отношении проверяемых заводились дела оперативной разработки, основной целью которых был сбор материалов, документально подтверждающих совершение разрабатываемыми лицами противоправных деяний.

Разработка всегда велась в тесном контакте со следственными подразделениями госбезопасности, которые должны были осуществлять документирование преступной деятельности разрабатываемых с последующим возбуждением уголовного дела, ведения следствия и, по его завершении, направления уголовного дела в суд для определения меры наказания.

Как нами было сказано выше, Азадовский не был ни диссидентом, ни антисоветчиком. И если заведение в отношении Азадовского ДОП с большой натяжкой можно было признать недоразумением, то переквалификацию дела в оперативную разработку (ДОР) иначе как намеренной фальсификацией назвать было нельзя, что само по себе являлось должностным преступлением.

Однако для успешной, а уж тем более быстрой, карьеры в советской (и в нынешней российской) госбезопасности непреложным условием было наличие у оперативных работников ДОПов и ДОРов, с успешной их реализацией. ДОПы могли быть реализованы с объявлением официального предостережения или с целью профилактики. ДОРы же должны были заканчиваться возбужденным уголовного дела, с последующим осуждением разрабатываемого лица.

С ДОРом на Азадовского ленинградские чекисты в лице Безверхова и его коллег сами себя загнали в угол – им необходимо было отправить ни в чем не виновного Азадовского за решетку. Для этого они пошли на новое преступление: проводя под надуманным предлогом обыск в квартире Азадовского, в которую накануне по их заданию агентом 1-го отделения 5-го отдела УКГБ СССР по Ленинградской области "Рахманиновым" были подброшены пять граммов анаши, подчиненные Безверхова, прикрывавшиеся липовыми удостоверениями сотрудников милиции, в присутствии заранее подготовленных понятых нашли наркотические вещества и зафиксировали факт их обнаружения в протоколе.

В тот же день агент-иностранец, работавший на Безверхова, под видом лекарства передал гражданской жене Азадовского Светлане Лепилиной другие пять граммов анаши (в точно такой же упаковке, что и наркотики, подложенные и найденные в квартире Азадовского). Через несколько минут после встречи с агентом-провокатором она была задержана сотрудниками милиции. Практически одновременно с ней был арестован и Азадовский. В итоге оба были осуждены за хранение и распространение наркотических веществ на два года лишения свободы. Азадовский был отправлен отбывать срок в далекую Магаданскую область.

Многие годы он добивался пересмотра своего дела и был реабилитирован в 1989 году. B 1993 году Комиссия по реабилитации Верховного Совета России признала Азадовского репрессированным по политическим мотивам. Светлана Лепилина, ставшая Азадовской, была реабилитирована постановлением Президиума Санкт-Петербургского городского суда 1 июня 1993 года, а в 1998 году постановлением того же суда была признана жертвой политических репрессий.

Их реабилитации предшествовала проверка всех обстоятельств дела. Показательным является содержание объяснительной записки одного из участников гнусного преступления в отношении Азадовского и Лепилиной:

"В середине октября 1980 года по указанию руководства отделения и отдела мне бывшим заместителем начальника отделения тов. Безверховым Ю.А. было передано в производство дело оперативной проверки на "Азефа" ( Азадовского. – Попов), заведенное в октябре-ноябре 1978 года... Мною был подготовлен план агентурно-следственных мероприятий по ДОР. В работе по делу "Азефа" были привлечены другие сотрудники отделения, каждому из которых было поручено определенное направление в работе по объекту и его связям. Мною в работе по делу на "Азефа" использовались агенты "Юнга" и "Рахманинов", которые практически близких контактов не имели, а поддерживали дружеские связи с его сожительницей Лепилиной.

План агентурно-оперативных мероприятий по делу с целью выяснения характера контактов "Азефа" с иностранцами допускал подставу объекту через Лепилину агента-иностранца, находящегося на связи у тов. Ятколенко И[вана]. Организация работы с агентом-иностранцем была поручена сотруднику отделения тов. Федоровичу А[лександру] М[ихайловичу]. При организации подставы на меня была возложена обязанность вывода Лепилиной через агента "Юнгу" в ресторане гостиницы "Ленинград", что было мною выполнено. С агентом-иностранцем "Беритом" я не встречался... Начальник 7-го направления 5-й службы УКГБ Л[енинградской] о[бласти] майор [Виктор] Кузнецов".

Следует отметить, что никто из офицеров 1-го отделения 5-го отдела УКГБ СССР по Ленинградской области, организовавших и участвовавших в этой фабрикации, наказаны не были. Более того, все они с успехом продвигались по служебной лестнице. Именно в этом подразделении госбезопасности и начинал свою карьеру "разведчик Владимир Путин". Уроки лжи и лицемерия, полученные им за годы его чекистской молодости, будут способствовать его удивительно успешной карьере – впрочем, как и его наставника Безверхова.

В 1978 году на работу в оперативно-техническое управление КГБ поступил Валерий Вдовенко. Затем он служил в ПГУ КГБ СССР, а в 1990 году по линии ЦК КПСС и КГБ был направлен в известный уже нам Российско-американский университет, позже ставший "РАУ-Корпорация". Директором этих структур был Алексей Подберезкин, а его замом – Дмитрий Рогозин. В действительности же, как мы уже знаем, проектом этим руководил бывший офицер ПГУ КГБ СССР Андрей Дмитриевич Жуков.

Отец Вдовенко – Захар – был помощником заместителя председателя КГБ СССР, а мать – Вера Жаура – ответственным работником Главного политического управления (ГПУ) полярной авиации Северного морского пути.