Владимир Попов - Заговор негодяев. Записки бывшего подполковника КГБ

Цинев был в ярости. Сотрудникам КГБ внутренними приказами в категорической форме запрещалось собирать информацию на высокопоставленных советских и партийных руководителей. Если же такие материалы появлялись, они подлежали немедленному уничтожению. Отход от этого правила мог стоить нарушителю карьеры. В данном случае ведомственный приказ был нарушен в отношении кандидата в члены ЦК КПСС и сына генерального секретаря ЦК КПСС Брежнева. Случай был беспрецедентный. Начальнику ПГУ Крючкову пришлось оправдываться перед Циневым, хотя компромат на Юрия Брежнева уничтожать все-таки не стали, несмотря на внутриведомственные приказы и требования Цинева.

Крючков сделал вид, что не был в курсе операции и содержания документов, и отдал генералу Александру Киселеву приказ документы уничтожить. Киселев доложил Крючкову "о выполнении приказа", но на самом деле документы не уничтожил. Андропов в те дни "лежал в больнице" и доступа к нему не было. "Беспокоить его через помощника, – писал Киселев, – представлялось просто нелепым, ибо по существу проблема была надуманной и совершенно пустячной".

Питовранов в это время "работал где-то в Африке" как участник очередного "симпозиума". Первый заместитель начальника ПГУ Борис Иванов оказался в тот момент в Соединенных Штатах. Все разбежались. Поэтому Киселев решил, что ему следует дождаться возвращения из-за границы своих непосредственных руководителей: "Почему я должен был уничтожить такое содержательное агентурное сообщение, мне было непонятно", – с поддельной наивностью вспоминал Киселев ( М. Юнге, "Чекисты Сталина". – Попов).

Разумеется, "проблема" не была "пустячной". За эту "пустячную проблему" можно было быть уволенным со службы, но Киселева это не смущало. Начальник ПГУ КГБ генерал Крючков, не говоря уже о зампреде КГБ генерал-полковнике Циневе, исполнявшем обязанности председателя КГБ в период болезни Андропова, для Киселева начальниками не были.

Питовранов определил обязанности полковника Киселева следующим образом: "В наши проблемы посвящен лишь один человек"... Имелся в виду помощник Андропова Евгений Калгин. "Только с ним и будете решать все организационные вопросы. Подчеркиваю – организационные, и только. Оперативные, информационные и прочие, принципиально важные, будем докладывать не иначе как лично Юрию Владимировичу. Это жесткая установка" (А. Киселев. "Сталинский фаворит с Лубянки". Изд. "Нева", 2003. С. 115).

Здесь интересна еще и система неформального подчинения: действующий офицер советской разведки, проигнорировавший приказ исполняющего обязанности председателя КГБ Цинева и приказ начальника ПГУ Крючкова, гордится тем, что следовал исключительно указаниям отставного генерала Питовранова.

К тому же начальник 8-го отдела управления "С" полковник Киселев совершил должностной подлог. Документы, подлежащие уничтожению в соответствии с приказами КГБ СССР, уничтожались по специально составленному акту, который подписывался в обязательном порядке тремя офицерами, в присутствии которых отобранные документы уничтожались. Докладывая об уничтожении документов, полковник Киселев представил заведомо ложный акт об уничтожении документов, принудив к подписанию "липового" акта своих подчиненных.

Полковник Киселев хорошо знал об уровне и направлении деятельности Питовранова, поэтому важным для него было не порицание формальных руководителей – Крючкова и Цинева – и не совершение Киселевым уголовно наказуемого должностного подлога, а похвала пенсионера госбезопасности Питовранова, в будущее которого Киселев верил и в дом которого был вхож: "Почти тридцать лет я был нередким гостем в этой семье", – писал он о дружбе с Питоврановым ( А. Киселев. "Сталинский фаворит с Лубянки". – Попов).

Киселев знал, что Питовранов в беде преданных ему подчиненных не оставляет. Когда заместитель отдела в ПГУ Александр Хлыстов по приказу Крючкова за три часа был уволен из КГБ за нелестные отзывы о Брежневе, высказанные в узком кругу близких знакомых, Питовранов назначил его руководителем одного из подразделений ТПП. В 1991 году Хлыстов занял пост министра торговли в первом российском правительстве. Через несколько лет, в июне 2005 года, он был избран председателем совета директоров ОСАО "Россия".

Приблизительно в тот же период, что и Хлыстов, за несколько часов был уволен из КГБ заместитель начальника 11-го отдела 5-го управления КГБ полковник Павел Зимин. Вина Зимина заключалась в негативных репликах о генсеке Брежневе, высказанных в узком кругу.

Попов: Лишь после советского вторжения в Афганистан стали понятны причины, по которым Питовранов был заинтересован в устранении Амина

Фото: Cleric77 / wikipedia.org

17 апреля 1978 года в Кабуле был застрелен видный деятель Народно-демократической партии Афганистана (НДПА) Мир Акбар Хайбара. Через два дня, 19 апреля, в столице Афганистана прошла мощная демонстрация против режима Мухамеда Дауда, причем число демонстрантов превысило 20 тысяч человек. По приказу Дауда были арестованы другие видные деятели НДПА – Нур Мухаммед Тараки, Бабрак Кармаль и Хафизулла Амин. Последнему, однако, удалось привлечь на свою сторону военных, осуществивших государственный переворот, вошедший в афганскую историю как "апрельская революция". Режим Дауда пал.

С 1-го по 9 сентября 1978 года в Гаване проходила 6-я конференция глав государств и правительств неприсоединившихся стран. От Афганистана в конференции участвовал новый руководитель Афганистана Тараки. 9 сентября на обратном пути он остановился в Москве для встречи с Леонидом Брежневым. Брежнев остался этой встречей доволен. Тем не менее по прилете в Кабул в тот же день, 9 сентября, Тараки был задушен подушкой по приказанию Амина верными Амину офицерами армии. Власть в Афганистане захватил Амин, что было неожиданностью для советской разведки и политического руководства СССР.

Амин в СССР не устраивал всех. Генерал-майор Василий Заплатин был направлен в Афганистан в мае 1978 года в качестве советника начальника Главного политуправления афганской армии. Он вспоминал, что "штурм дворца Амина и последующий ввод советских войск в Афганистан преследовал одну-единственную цель: убрать тогдашнего главу государства Хафизуллу Амина и привести к власти Бабрака Кармаля. Руководство СССР почему-то было убеждено, что только Кармаль в состоянии консолидировать общество, прекратить гражданскую войну, сохранить Афганистан дружественной нам страной. Амину доверия, особенно после убийства им предыдущего президента Тараки, совершенно не было".