Владимир Попов - Заговор негодяев. Записки бывшего подполковника КГБ

Агент госбезопасности студент Доренко, помимо использования его для изучения иностранных и советских студентов УДН, был задействован в работе с иностранными делегациями, прибывающими в СССР из развивающихся стран. Эта деятельность обеспечивала ему определенный заработок и давала возможность оттачивать агентурное мастерство. С учетом проявленных Доренко как агента КГБ положительных качеств, в 1982 году, сразу же по окончании им УДН, он был направлен в зарубежную командировку в Анголу, где работал в качестве переводчика в ряде советских представительств, в том числе в представительстве Государственного комитета Совета министров СССР по внешним экономическим связям, в составе которого имелось Главное инженерное управление, осуществлявшее военные поставки в зарубежные страны.

В 1984 году Доренко вернулся из зарубежной командировки, а годом позже там же в Анголе оказался его будущий заступник Игорь Сечин. По признанию Доренко (поверим ему), он не был лично знаком с Сечиным. Факт заступничества за ставшего опальным Доренко может свидетельствовать только о том, что у Сечина и Доренко во время их пребывания в Анголе был общий куратор от КГБ.

По возвращении в Москву не имевший журналистского образования Доренко был принят на работу на центральное телевидение в качестве редактора службы внешних сношений. Центральное телевидение являлось структурным подразделением Госкомитета СССР по телевидению и радиовещанию. Курировались они 14-м отделом 5-го управления КГБ СССР, которым руководил упоминавшийся уже нами полковник Никандров. Непосредственно Центральное телевидение контрразведывательно наблюдалось 1-м отделением 14-го отдела 5-го управления КГБ СССР, возглавляемым подполковником Комельковым, ранее курировавшим УДН. Вполне логичным для жизненного пути Доренко стало его вступление в 2003 году в ряды КПРФ: 7 декабря 2003 года проходили очередные выборы в Государственную думу IV созыва, и Доренко надеялся пройти в Думу и стать депутатом.

Попов: В стенах огромного здания на Лубянской площади в ходу были понятия "от сохи" и "с улицы". "От сохи" – это о таких как я, без влиятельных родственников

Фото из личного архива Владимира Попова

Расскажу немного о себе. Родился я в Москве на Красной Пресне в 1947 году в семье, в которой отец был инвалидом Второй мировой войны, а мать простой работницей. По окончании школы-восьмилетки я пошел работать. Жила моя семья бедно даже по советским более чем скромным меркам. Образование я продолжал в вечерней школе, одновременно занимался спортом – вольной борьбой. В 19 лет я был призван в армию. Службу проходил в группе советских войск в Германии в составе 18-й гвардейской авиационной армии, с 1966 по 1969 годы. После демобилизации работал в лаборатории высотного и гидравлического оборудования авиационного конструкторского бюро имени Сергея Ильюшина, одновременно проходя обучение во Всесоюзном юридическом заочном институте (ВЮЗИ) – ныне Московская государственная юридическая академия.

С первого по третий курс был неизменным старостой группы, активным членом научного кружка, которым руководил профессор Борис Здравомыслов, ставший в 1979 году ректором ВЮЗИ. После моего доклада на одном из заседаний кружка профессор высказал мнение, что выбранная тема вполне может быть основой кандидатской диссертации, а сделанный доклад является серьезной заявкой для ее подготовки. При этом отметив, что он готов быть моим научным руководителем в работе над диссертацией. В ту пору я был студентом всего лишь второго курса.

Ни я, ни профессор Здравомыслов не знали тогда, что судьба мне готовит совсем иные пути. Лишь только закончились экзамены за второй курс института, получил я письмо в конверте без обратного адреса. В письме мне предлагалось для получения работы по приобретаемой мною профессии позвонить по указанному номеру. Начальные цифры номера телефона были 224 или, как по традиции называли данный коммутатор в здании КГБ на Лубянке – Б-4.

О ведомственной принадлежности указанного коммутатора я понятия не имел тогда. Предложение работы, предположительно по моей профессии, в области юриспруденции, естественно, меня заинтересовало. Я позвонил и в процессе краткого телефонного разговора мне была назначена встреча в приемной КГБ на Кузнецком мосту. В этот момент стало понятно, из какого ведомства я получил письмо.

Так состоялось мое знакомство с руководителем кадрового подразделения 10-го отдела КГБ при СМ СССР подполковником Александром Ивановичем Александровым. Он был откровенен, заявив, что уже более года ведется мое изучение. С учетом полученных положительных характеристик за время службы в армии, с места работы и учебы мне делается официальное предложение о переходе на работу в КГБ при СМ СССР, первоначально в качестве гражданского специалиста, с последующим присвоением офицерского звания.

Я был тоже откровенен, сказав что меня интересует научная деятельность. Кроме того, я совсем недавно завершил срочную службу. Продолжение воинской службы в каком бы то ни было качестве не входит мои жизненные планы. Расстались мы на том, что я подумаю и, если мое мнение по поводу работы в КГБ изменится, я позвоню.

Приблизительно через пару месяцев подполковник Александров позвонил мне сам и назначил очередную встречу в приемной КГБ. На этот раз он был более настойчив, напирая, что подобные предложения делаются единицам из многих тысяч. Инициативных, изъявивших желание поступить на работу в органы госбезопасности, не берут. Кандидатов для работы в КГБ тщательно подбирают кадровые аппараты его различных подразделений.

Сам факт предложения о переводе на работу в органы КГБ должен рассматриваться мною и любым другим кандидатом на зачисление в советские органы государственной безопасности как акт высокого политического доверия. Отказ же считается нелояльностью не только по отношению к КГБ, как ведомству, но и по отношению к советскому политическому строю, который органы госбезопасности призваны охранять от враждебных посягательств. Подполковник Александров не преминул также заметить, что мне, как комсомольцу и будущему юристу, которому будет высказано политическое недоверие, вряд ли в последующем будет легко найти работу по специальности. Намек был более чем прозрачный.

Я поменял место работы. Из Конструкторского бюро Ильюшина перевелся на предприятие производителя авиационных агрегатов, расположенное на Красной Пресне. В связи с переходом на новое место работы изменилось место моего комсомольского учета. Теперь это был Краснопресненский райком комсомола, который отказал мне в выдаче рекомендации для направления на работу в органы госбезопасности, так как я состоял на учете меньше года, что являлось обязательным условием при выдаче характеристики.