Алексей Кривопалов - Фельдмаршал И.Ф. Паскевич и русская стратегия в 1848-1856 гг.

Армия Австрийской империи была единственной, где, как и в России, в мирное время практиковалось содержание армейских боевых управлений на постоянной основе. Если в европейской части России после 1835 г. крупнейшими структурами такого рода оставались Большая Действующая армия и объединенное командование Гвардии и Гренадер, то в Австрии существовала необходимость в содержании пяти армейских управлений практически по всему периметру достаточно протяженных границ империи [199].

I армия в коронных землях Австрии, а также Штирии, Богемии, Моравии и Северном Тироле была развернута на потенциальном театре военных действий с Пруссией. В ее состав входили I, II, III и IV армейские корпуса.

II армия в 1830-1840-е гг. была самой мощной по своему составу. Она дислоцировалась в Ломбардо-Венецианском королевстве, на потенциальном театре военных действий с Пьемонтом и Францией. В состав II армии входили V, VI, VII, VIII и IX армейские корпуса. В 1831–1858 гг. ее бессменным главнокомандующим был выдающийся австрийский полководец фельдмаршал И. Радецкий.

На восточном стратегическом направлении, то есть на границах с Россией, находилось еще две армии. III армия отвечала за оборону и поддержание порядка в Венгрии и Трансильвании. Армию образовывали X, XI, XII и XIII корпуса. IV армия в Галиции и на Буковине состояла из одного единственного XIV армейского корпуса, что говорит о том, насколько маловероятной считала Вена угрозу войны с Россией.

Мобилизованный австрийский армейский корпус насчитывал 25 000-30 000 чел. Он состоял из 3–4 пехотных дивизий, отдельной кавалерийской бригады и артиллерийского резерва. Соответственно, дивизия состояла из 3–4 бригад, а бригада – из шести пехотных батальонов, одной 8-орудийной легкой батареи и некоторых вспомогательных служб. Войска австрийской «военной границы», развернутые в Хорватии, Славонии, Банате и Далмации, не имели корпусной организации.

В окончательном своем виде система пяти армейских управлений сложилась только после 1849 г., тогда как в 1820-1830-е гг. австрийские войска не имели в своем составе постоянно действовавших армий, корпусов, дивизий и бригад. Они распределялись по двенадцати так называемым генеральствам (General-Militärkommanden) с центрами, соответственно, в Аграме, Брюнне, Граце, Германштате, Лемберге, Буде, Петервардейне, Праге, Темешваре, Вероне, Вене и Заре. Высшим тактическим соединением в войсках оставался полк. Лишь «генеральство» Верона постоянно содержало два армейских корпуса практически по штатам военного времени, а хорватский сектор «военной границы» с 1820-х гг. состоял из бригад двухполкового состава. Политические обязательства Австрии в Германском союзе, подкрепленные австро-прусскими военными конвенциями 1832 и 1840 г., в случае мобилизации предполагали развертывание на территории Германии австрийского контингента численностью 158 040 чел. В мирное время небольшие австрийские гарнизоны располагались в федеральных крепостях Южной Германии [200].

За исключением войск, расквартированных в Северной Италии, и сил «военной границы», австрийская армия мирного времени имела сравнительно невысокую боеготовность. Номинальная численность австрийской армии по состоянию на 1848 г. достигала 315 000 чел. в пехоте, 49000 чел. в кавалерии, 26000 чел. в артиллерии и 5400 чел. во вспомогательных технических частях. Боеспособность вооруженных сил Дунайской монархии подрывал вызванный финансовыми трудностями хронический некомплект личного состава, так как значительная часть солдат увольнялась в бессрочный неоплачиваемый отпуск задолго до истечения предписанных по закону сроков военной службы. По этой причине из числившихся по спискам примерно 400000 чел. в строю фактически находилось не более 250 000 чел. [201]

В результате численность даже игравшей особо важную роль австрийской армии в Италии неуклонно снижалась. Если в 1831 г. она насчитывала 104500 чел., то в 1833 г. – уже только 75 000 чел., тогда как в 1846 г. под командованием фельдмаршала Радецкого осталось 49 297 чел., из которых лишь 34 000 чел. составляли полевые войска [202].

Как бы то ни было, вооруженные силы империи Габсбургов представляли для России серьезную потенциальную угрозу, однако стратегическое положение Австрии осложнялось наличием общей границы с Пруссией, Пьемонтом и Францией. Австрийскому правительству было бы весьма сложно сосредоточить большую часть армии на каком-то одном театре, и даже при самых благоприятных внешнеполитических обстоятельствах оно не могло оставить без войск свои неспокойные провинции: Венгрию и Северную Италию.

Пруссия занимала в Европе центральное положение. На западе она граничила с Францией, на юге – с Австрией, на востоке – с Россией. Исторический опыт показывал, что, несмотря на тесный союз с Петербургом, потенциальная военная угроза могла ожидать Пруссию вдоль всех ее сухопутных границ. В 1840-е гг. королевская армия была разделена на Гвардейский и 8 армейских корпусов со штабами, соответственно, в Кёнигсберге, Штеттине, Берлине, Магдебурге, Познани, Бреслау, Мюнстере и Кобленце, которые и в мирное время функционировали на постоянной основе. Каждый корпус насчитывал две дивизии из одной пехотной кадровой, одной пехотной ландверной и одной кавалерийской бригады. В корпусе также состояли по штату: артиллерийский полк, пионерный (то есть саперный) дивизион, егерский батальон, а также резервные полки и батальоны вместе с нестроевыми нижними чинами.

Эффективность прусской армии снижалась по причине низких боевых качеств ландштурма и ландвера [203]. Генерал Н.В. Медем незадолго до Мартовской революции 1848 г. довольно сдержанно оценивал наступательные возможности Пруссии. Кроме того, даже в военное время часть регулярных войск пришлось бы оставить внутри королевства. На основании данных фактов Медем приходил к выводу, что, во-первых, «Пруссия не в состоянии употребить из числа постоянной своей армии для продолжительных наступательных действий вне своих границ более 120 000, и при величайшем усилии – 140 000 войска, и что, следовательно, она слаба для наступательной войны». Во-вторых, «Пруссия не в состоянии соединить более 200000 чел.» на одном стратегическом направлении. И, в-третьих, «главная сила настоящей военной организации Пруссии заключается в возможности сильной постоянной обороны государства, потому что при отступлении армия может быть с каждым шагом усиливаема ландвером и даже ландштурмом тех провинций, в которые она отступает» [204].

Франция после 1815 г. уже не имела демографических ресурсов, чтобы оставаться крупнейшей военной державой Европы, каковой она являлась на протяжении XVII–XVIII вв. Примерно на полстолетия ее место заняла Россия, которой, несмотря на серьезную военную репутацию, ранее не удавалось достичь этого положения на протяжении всего XVIII в. Затем, во второй половине XIX в., лидерство в военной области прочно перейдет к объединенной Германской империи.