Валери Уилсон - Игра без правил. Как я была секретным агентом и как меня предал Белый дом

ХХХХХХХХХХХХХХХХХХХ, страшно волнуясь, я уселась в кресло в стандартной аудитории неброского офисного здания в одном из перенаселенных пригородов штата Вирджиния. Я рассматривала своих ХХХХ товарищей по вводному курсу. Многие из молодых людей раньше явно служили в армии, некоторые до сих пор щеголяли уставной стрижкой под «ежик». Женщин было гораздо меньше, и, как я узнала позже, лишь нескольким из них — в том числе и мне — было суждено поступить на работу в Оперативный директорат (ОД). Остальным рассчитывать на должности выше аналитика в Разведывательном директорате (ДР) или сотрудника по административно-хозяйственной части или материально-техническому обеспечению в Административном директорате (АД) не приходилось. Было там несколько инженеров, которых впоследствии ждал Научно-технический директорат (НТД) — исследовательское подразделение ЦРУ. Похоже, я была намного ХХХХХХХХХ, и мое подозрение подтвердилось, когда маленькая, похожая на кубышку женщина проводила меня и еще трех курсантов (мужчин) в свой кабинет во время перерыва. В ОД она отвечала за работу со стажерами, проходившими подготовку в ЦРУ, — другими словами, на время нашей начальной подготовки она являлась нашим куратором. Трудно поверить, что эта почтенная дама когда-то в качестве действующего агента участвовала в «полевых» операциях, но не вызывало сомнений то, что она знала о ЦРУ больше любого из нас. ХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХ ПСБ означает «постоянная смена места базирования». Другими словами, оперативная работа за границей. Она сыпала такими сокращениями, что нам становилось понятно: в ЦРУ придерживались военизированной практики.

Во время перерывов на обед, проходивших тут же за партой или в ближайших кафе, я постепенно познакомилась с сокурсниками — и тут же начала испытывать что-то вроде комплекса неполноценности: большинство из них либо учились раньше в престижных университетах, либо уже получили степень магистра, либо, на худой конец, провели несколько лет на воинской службе. По сравнению со мной все они выглядели более искушенными, проницательными и остроумными, поездившими по свету и многое повидавшими. Подавленная их превосходством, я поклялась помалкивать и учиться как можно усерднее. Может, тогда никто и не заметит, что образование я получила в обычной государственной школе и никакими особыми свершениями и заслугами похвастаться не могла. В последующие несколько недель события развивались неожиданно и интересно. Все мы проходили психологический тест по определению типа личности по системе экстраверсия, интуиция, логика, рациональность [9] Имеется в виду типология личности Майерс-Бриггс, возникшая на базе идей К. Г. Юнга в 1940-х гг. и получившая широкое распространение в США и Европе. еще на стадии собеседований. Большинство будущих агентов Оперативного директората, и я в том числе, прошли диагностирование на тип ENTJ (экстраверсия, интуиция, логика, рациональность). Обычно люди этого типа — прирожденные лидеры, им жизненно важно владеть положением дел, они часто берут бразды правления в свои руки. По словам авторов теста, «несмотря на то что ENTJ терпимо относятся к установленным порядкам, они могут перестать действовать в соответствии с ними, если, по их мнению, эти порядки не способствуют достижению цели… Неутомимы в своей преданности работе и могут легко жертвовать ради любимого дела другими сторонами жизни. Женщина-ENTJ может обнаружить, что ей нелегко найти партнера, способного выдерживать давление столь сильной, волевой личности». Людей данного типа — всего пять процентов населения; очевидно, ЦРУ искало будущих сотрудников именно с таким психотипом. Нас тянуло друг к другу не потому, что нам предстояло вместе учиться и заниматься одинаковой работой, а в силу схожести личностных характеристик. Во время перерывов будущие оперативники, стоило им собраться вместе, громче других говорили, непринужденнее общались и, на мой вкус, забавнее всех шутили. Сам воздух вокруг них, казалось, заряжался энергией. У меня появились друзья среди курсантов, и, несмотря на разницу в образовании и роде занятий до ЦРУ, у нас сложилось своего рода братство. Каждый день я с нетерпением ждала занятий по вводному курсу, где нам рассказывали, как устроено ЦРУ, какими способами собираются и обрабатываются разведданные, а также о том, как действует разведывательное сообщество в целом. Одним из самых потрясающих приглашенных докладчиков стала женщина, которая свое первое оперативное задание в качестве агента выполняла в Москве. Она рассказала нам душераздирающую историю о том, как ее выследила советская контрразведка, когда она воспользовалась тайниками для связи с важным советским агентом-двойником (тайниками служили придорожные «камни» и другие невинные на первый взгляд предметы, в которые вкладывались записки, деньги, инструкции). Ее выдворили из страны (объявили персоной нон грата, или, на жаргоне ЦРУ, отправили на ПНГ), но ее агент, шпион, за связь с которым она отвечала, пострадал гораздо серьезнее. Его расстреляли. Мы были потрясены настолько, что не в состоянии были вымолвить ни слова, осмысливая масштабы возлагаемой на нас ответственности и последствий совершения ошибки.

Около трех месяцев мы постигали «Азы работы в ЦРУ», как мы любовно называли между собой вводный курс, а потом нас всех отправили на стажировки — на практике овладевать премудростями работы в Управлении. Специальная стажировка в ЦРУ сродни испытательному сроку при вступлении в студенческое братство: приходится выполнять массу нудных заданий, тратить уйму времени на доставку каких-то депеш и служебных записок в самые дальние уголки штаб-квартиры Управления или томиться в ожидании досье в необъятном подвальном помещении, известном как архив ХХХХХХХХХХХХХХХХХХХ, в самом начале моей стажировки ХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХ

ХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХ женщины-агенты выходили либо из секретарей, упорством и настойчивостью проложивших себе путь от письменного стола к оперативной работе за границей, или из жен оперативных сотрудников, которым надоело сидеть дома с детьми, в то время как их мужья жили такой интересной, яркой жизнью профессиональных шпионов. Гораздо реже встречались женщины, не попадавшие ни в одну из упомянутых категорий, но эти дамы, уже в возрасте, жесткие и несгибаемые, сумевшие одержать победу вопреки глубоко укорененной дискриминации, пугали меня. Мне приходилось иметь с ними дело во время первых стажировок, и я восхищалась их целеустремленностью и стойкостью, но ясно сознавала, что ради карьеры в ЦРУ им пришлось пожертвовать счастьем в личной жизни. Большинство из них по вечерам дома ждала только кошка. В моей группе числилось человек пятьдесят, чуть меньше половины — женщины. Из них всего трем-четырем было суждено стать оперативными агентами. Возможно, по неведению, свойственному молодости, или по наивности я не числила себя в авангарде нового ЦРУ. Я просто хотела добиться успеха в работе и совершенно не задумывалась, что могу столкнуться с дискриминацией по половому признаку.