Михаил Болтунов - Спартанцы XXI века

После переговоров с неизвестным официальные представители посольства высказали просьбу сотрудникам охраны диппредставительств, чтобы они с имеющегося согласия посла Туна любым способом убрали гражданина из посольства. В 15.35 к зданию прибыли 5 сотрудников спецподразделения 7-го управления КГБ.

После получения разрешения на допуск начальник спецподразделения Зайцев Г. Н. в 16.45 прошел в посольство и, представившись работником МИД СССР, приступил к переговорам с неизвестным.

Преступник сразу предупредил, чтобы к нему не приближались ближе 1 метра.

В беседе он назвался Власенко Юрием Михайловичем, 1951 года рождения, уроженцем г. Орджоникидзе, без определенных занятий и места жительства. Он заявил, что намерен выехать в любую капиталистическую страну, а посольство покинет при условии, если американцы вывезут его дипломатической машиной в аэропорт и посадят в самолет. После этого он обещал сдать взрывное устройство».

Это был первый настоящий террорист. Первый для группы антитеррора и ее командира подполковника Геннадия Зайцева со дня создания подразделения. Власенко не просто грозил или выкрикивал свои требования, забаррикадировавшись, как иностранные студенты, недовольные бытовыми условиями. Тех можно было просто взвалить на плечо и вынести из помещения, этого — не взвалишь, не вынесешь. На поясе у него взрывчатка, палец в кольце и вполне реальные требования выезда за границу.

Первым на встречу с террористом пошел командир — подполковник Геннадий Зайцев.

— Ты кто? — спросил террорист.

Зайцев ответил первое, что пришло в голову:

— Второй секретарь консульского отдела МИДа.

— Тогда покажи документы…

Геннадий Николаевич сказал, мол, документов нет. Сослался на то, что оставил их на входе в американское посольство. Странно, но террорист поверил. Потом заставил Зайцева снять пиджак, вывернуть все карманы.

Убедившись, что у «дипломата» оружия нет, несколько успокоился, но предупредил его, чтобы близко не подходил, Зайцев понял — этот не шутит.

Почти два часа провел командир группы один на один с террористом. Потом, случится, он по 10–15 часов будет вести переговоры с более изощренными, хитрыми, матерыми террористами, но тот первый запомнится на всю жизнь.

«Беседовали мы через стол, — рассказывал Геннадий Николаевич, — сидя друг против друга. Разговор был очень сложный, тяжелый. Но смысл любых переговоров сводится к одному: постараться убедить преступника отказаться от его намерений, а если не получится, то по крайней мере снизить его агрессивность. Если и это не удастся сделать, то хотя бы выиграть время, чтобы затем решить проблему другим путем.

В конце концов мне удалось установить с террористом контакт…»

В ходе этого контакта и удалось установить первые данные о террористе, ведь о Власенко практически ничего не было известно, тогда же Зайцев сделает свое заключение — этот человек психически болен. В последующем «диагноз» Зайцева подтвердится.

Встречались с террористом и сотрудники группы «А». Слушали даже стихи в его исполнении.

…Террорист читал стихи. Левая рука его лежала на поясе, палец продет в кольцо взрывного устройства. Сотрудник группы «А» Михаил Картофельников видел, как побелел сустав, придавленный металлом, но преступник словно забыл о руке. Он самозабвенно, прикрыв припухшие веки, читал:

В иной обстановке могло показаться, что на лестничной клетке собралось пятеро друзей. Обступили одного, а тот, увлеченный поэзией, радует их прекрасными стихами. Увы, события были далеки от поэтической идиллии.

Любитель стихов — Юрий Власенко пришел в посольство США не на вечер изящной словесности. Угрожая самодельным взрывным устройством, он требовал самолет и крупную сумму денег. Хотел, чтобы его вывезли на посольском автобусе в аэропорт, где должен был ожидать готовый к отлету авиалайнер.

Власенко запрещал к себе приближаться, лишь вновь и вновь повторял свое требование.

Попытка выкурить его из посольства с помощью шашек со слезоточивым газом тоже оказалось неудачной. То ли газ на него не действовал, то ли перепутали расположение комнат на этаже и швыряли не в то окно. В общем, сами наплакались вдоволь, а Власенко хоть бы что.

Решили пойти еще раз на переговоры. Долго прикидывали, что да как, спорили. Как всегда в таких случаях, было много начальников, различных команд, советов. Но советы — советами, а дело на контроле у председателя Комитета. Председатель торопил — надо было принимать решение.

У окна кабинета, где находился террорист, бессменно дежурили снайперы. Они надежно перекрыли, по существу, единственный путь отхода террориста.

…Вместе с Ивоном пошли Филимонов, Шестаков и Картофельников.

Вчетвером они поднялись на нужный этаж.

— Эй, мужик! — играя под простачка, крикнул в открытую дверь Ивон. — Иди, поговорим…

— А ты кто такой? — На пороге стоял Власенко. Рубашка, свитер, поверх свитера широкий самодельный пояс, в нем тротил: 2 килограмма. Запас взрывчатки немалый, не дай бог рванет — все они в одно мгновение покойники.

Рука террориста на кольце. За всю их длинную беседу он ни на мгновение не снял руки с кольца.

— Вы откуда? — спросил Власенко.

— Да мы военные. Наша часть здесь, по соседству, — ответил за всех Ивон.

— Звание у вас какое?

— Звание? — удивленно переспросил заместитель начальника группы. — Старшина я, а ребята…

Двое представились сержантами, Картофельников — рядовым.

Власенко усмехнулся:

— Что ж с вами говорить, хлопцы. Вы же ничего не решаете…

В эту тревожную минуту, может быть, впервые в жизни молодые бойцы группы «А» почувствовали свой непрофессионализм. Что же делать? Переговоры командира подполковника Зайцева не увенчались успехом. Да и они вчетвером второй час уговаривают террориста. А он не «уговаривается», лишь крепче сжимает кольцо взрывного устройства. Теперь вот бухнули, что они сержанты.

И вправду, стоит ли тратить время на старшину и сержантов? Вот так пассаж. Повернется сейчас и уйдет — и весь разговор. Однако Власенко не уходил. То ли вполне миролюбивый простецкий вид армейских «сверхсрочников» подкупил его, то ли нервы сдавали — поговорить захотелось, но он обратился к стоящей четверке:

— А я думал, «митьки» набежали.

— Кто-кто? — переспросил Филимонов.

— Да «митьки», говорю, — милиция.

Он опустил голову, оглядел пояс, палец на кольце, потом медленно, словно прощупывая, прошелся по ногам, добрался до лиц стоящих перед ним людей.