Алексей Горбылев - Ниндзя. Первая полная энциклопедия

Но дело на этом не кончилось. В самый разгар битвы при Данноуре, в которой решалась судьба войны между Минамото и Тайра, Ава-но Сигэёси, отец Нориёси, вероятно, «купленный» Исэ Сабуро на сына, перешел на сторону Минамото и ударил в тыл Тайра, в результате чего те потерпели сокрушительное поражение.

Этот пример показывает, что Исэ Ёсимори был замечательным мастером составления хитроумных стратагем. В этом случае он использовал комбинацию стратагем «Убить чужим ножом», «Извлечь нечто из ничего», «Чтобы обезвредить разбойничью шайку, надо сначала поймать главаря», «Сеяние раздора» и некоторых других.

Исэ Ёсимори, несомненно, владел всеми премудростями шпионского дела, но у кого он сумел им обучиться, точно не известно. Окусэ Хэйситиро высказал предположение, что он, подобно Ёсицунэ, изучал военную науку школы Кёхати-рю. А согласно генеалогии, составленной крупным мастером будзюцу Такамацу Тосицугу якобы на основе устных преданий ниндзя и не вызывающей большого доверия, Исэ Сабуро изучал традицию ниндзюцу , переданную неким Хатирё- нюдо [22] Нюдо — дословно «вступивший на путь», мирянин, удалившийся от мирских дел и принявший монашеский обет. Тэнъэем, и преподал ее таинства Минамото Ёсицунэ.

Исэ Сабуро Ёсимори был не только замечательным практиком ниндзюцу , давшим прекрасные образцы эффективного использования этого искусства. После себя он оставил сборник стихотворений, который ныне известен как «Ёсимори хякусю ка» — «Сто стихотворений Ёсимори» («Исэ Сабуро синоби гунка» — «Шпионские воинские песни Исэ Сабуро»). Этот сборник представляет собой древнейшее письменное наставление по ниндзюцу . Хотя стихи Ёсимори не изобилуют стилистическими красотами и ныне известны лишь знатокам японской поэзии, для историков ниндзюцу это бесценный источник. В этих стихах описана шпионская наука в том виде, как она существовала во второй половине XII в. О чем же писал Ёсимори?

В одних стихотворениях он дает практические советы по подготовке лазутчиков. Например, Ёсимори указывает, что их обучение нужно начинать с овладения незаметным, бесшумным подкрадыванием к противнику.

говорится в одном из стихотворений.

В других стихах Ёсимори поднимается до осмысления шпионского искусства как особого Пути — Ниндо :

Немалый вклад в развитие ниндзюцу внес и другой вассал Ёсицунэ — гигантский монах-воин с горы Хиэй Мусасибо Бэнкэй.

В биографии Бэнкэя правда и вымысел переплетены столь сильно, что различить их порой не представляется возможным. По легенде, он появился на свет после трехлетнего пребывания в чреве матери огромным ребенком со ртом, полным зубов, и длинными волосами на голове. Прозвали его за это Онивака — Чертенок. Поскольку рос Чертенок настоящим сорванцом, родители приняли решение отдать его на воспитание в знаменитый храм Энряку-дзи. Но со временем Бэнкэй стал столь буйным, что даже тамошние сохэи не выдержали и «вежливо» попросили его уйти.

Последний бой Бэнкэя. Со старинной гравюры

После знакомства с Ёсицунэ Бэнкэй стал его самым преданным вассалом и сопровождал во всех походах. Даже когда Минамото Ёритомо, став сёгуном , стал преследовать своего брата, он не покинул господина. А Ёсицунэ, окруженный врагами, меж тем попал в очень сложное положение. Поначалу он надеялся собрать войско и двинуться на брата, но когда этот план провалился, единственное, что ему осталось, — бежать на север Хонсю, в край Осю, где находились владения его давнего сторонника Фудзивары Хидэхиры. Но как пробраться туда, если враги перекрыли все дороги и тропинки?

Ёсицунэ и его вассалы долго гадали, как пройти через заслоны незамеченными. И тогда верный слуга полководца Катаока предложил отправиться в путь, переодевшись странствующими ямабуси . Мусасибо Бэнкэй поддержал его и сумел убедить остальных, что это лучший выход из создавшегося положения.

Вот как рассказывает об этом «Гикэйки»:

«Сказал Катаока:

— Пойдемте хоть под видом ямабуси .

— Да как же это возможно? — произнес Ёсицунэ. — С того самого дня, как мы выйдем из столицы, на пути у нас все время будут храмы и монастыри: сначала гора Хиэй, затем в провинции Этидзэн — Хэйсэн-дзи, в провинции Кага — Сиро-яма, в провинции Эттю — Асикура и Имакура, в провинции Этиго — Кугами, в провинции Дэва — Хагуро. Мы будем повсеместно встречаться с другими ямабуси , и везде нас будут расспрашивать о том, что нового в храмах Кацураги и Кимбу-сэн, а также на священной вершине Шакья-Муни и в других горных обителях, и о том, как поживает такой-то и такой-то…

— Ну, это не так уж трудно, — сказал Бэнкэй. — Все-таки вы обучались в храме Курама и повадки ямабуси вам известны. Вон и Хитатибо пожил в храме Священного колодца Миидэра, начнет говорить — не остановишь. Да и сам я с горы Хиэй и кое-что знаю о горных обителях. Так что ответить мы как-нибудь сумеем. Прикинуться ямабуси ничего не стоит, если умеешь читать покаянные молитвы по «Сутре лотоса» и взывать к Будде согласно сутре «Амида». Решайтесь смело, господин!

— А если нас спросят: «Откуда вы, ямабуси ?» Что мы ответим?

— Гавань Наои-но цу в Этиго как раз на середине дороги Хокурокудо. Если нас спросят по сю сторону, скажем, что мы из храма Хагуро и едем в Кумано. А если спросят по ту сторону, скажем, что мы из Кумано и едем в храмы Хагуро.

— А если встретимся с кем-нибудь из храма Хагуро, и он спросит, где мы там жили и как нас зовут?

Бэнкэй сказал:

— Когда подвизался я на горе Хиэй, был там один человек из храма Хагуро. Он говорил, что я точь-в-точь похож на некоего монаха по имени Арасануки из тамошней обители Дайкоку. Ну, я и назовусь Арасануки, а Хитатибо будет Тикудзэмбо, мой служка.

Ёсицунэ сказал с сомнением:

— Вы-то оба настоящие монахи, вам даже притворяться не надо. А мы-то каковы будем ямабуси в их черных шапочках токин и грубых плащах судзугаки , окликающие друг друга по именам Катаока, Исэ Сабуро, Васиноо?