Анатолий Терещенко - Как СМЕРШ спас Москву. Герои тайной войны

Задача радиоигры «Опыт» поэтому была очень ответственной. Она заключалась в том, чтобы агенты, выброшенные непосредственно в район Курской дуги, подтвердили правильность переданных по другим рациям дезинформационных данных. С этой целью в разведывательный орган противника, через каждых два-три дня, по указанию Генерального штаба Красной Армии, передавались радиограммы, содержащие выгодную для нашей армии информацию».

Дезинформация по каналу радиоигры утверждалась заместителем начальника Генштаба генерал-полковником А.И.Антоновым и начальником оперативного управления Генштаба генерал-лейтенантом С.М.Штеменко. За неполный месяц противнику сотрудники СМЕРШа передали все, что Генштаб считал целесообразным передать. А дальше возник вопрос: в каком направлении вести игру дальше? Вмешался Абакумов, предложивший немного снизить активность выхода в эфир, подождать, чтобы выяснить, как немцами «переварится» большой ком информации, и узнать их реакцию, а потом создать условия для вызова на нашу территорию курьеров.

И вот вскоре пришла успокоительная радиограмма:

«Павлу. Нам желательны сведения о сосредоточении советских войск, особенно артиллерии, в районе западнее Новосиля. Центр».

– Значит, клюнул Абвер, поверил нам, – улыбнулся Александр Анатольевич Вадис после срочного доклада ему начальником отдела немецкой шифровки. – Думаю, надо срочно выводить из игры «Юденича» и «Сурикова». Радиста следует оставить «сиротой». Это позволит еще кое-кого вытащить из-за линии фронта.

– Решение есть, товарищ генерал, – ответил начальник отдела. – Так как радист «Шадрин», кстати, он перевербован под псевдонимом «Николаев», находится в 150 километрах от Новосиля, он для сбора сведений по заданию «отправит» своих подельников, которые могут и не вернуться.

– Что ж, рациональное зерно есть, – хмыкнул генерал. – Действуйте в этом ключе.

На следующий день в эфир полетел ответ из органа советской контрразведки:

«Центру. Новосиля в нашем районе нет. Он находится за сто пятьдесят км. На разведку ушли напарники. Я остался на месте. До их возвращения буду сообщать только метеосводки. Павел».

Как и было условлено, «Николаев» в начале августа передал, что его друзья не вернулись, что он один и есть проблемы в пропитании, батареях для рации и деньгах.

Противник 4 августа 1943 года радировал:

«Павлу. Понимаем ваше положение. Помощь пришлем. Срок и место встречи укажем дополнительно. Почему молчите о передвижении войск и о важных военных событиях в вашем районе? Ждем срочных сведений. Центр».

Ему радиоточка «Опыт» ответила:

«Центру. Наши люди до сих пор не вернулись, ходил их разыскивать, но безрезультатно. Работать одному трудно. Денег нет. Живу плохо. Жду от вас совета и помощи. Павел».

7 августа от немцев пришла радиограмма такого содержания:

«Павлу. Вам срочно готовим курьера. Придет по последнему адресу, а пока давайте военные сводки, надеемся на активизацию работы. Центр».

Свое слово немецкая спецслужба сдержала. Через двое суток на явочной квартире военные контрразведчики арестовали матерого агента-связника – некого Подкопытова, выпускника Борисовской разведшколы, у которого имелся трехмесячный опыт работы в тылу Красной Армии.

В задачу Подкопытова входило – передать радисту 96 000 рублей, фиктивные документы, батареи для рации, продовольствие и остаться в распоряжении «Шадрина» в качестве помощника. Прибытие связника – это всегда акт доверия к агенту. Немцы же прекрасно понимали один профессиональный принцип – рыба, которая в каждом червяке видит крючок, долго не проживет, хотя червяка изучали долго.

С учетом недоверия к личности этого связника радист сообщил в разведцентр, что курьер не прибыл и продолжает испытывать затруднения.

Буквально на следующий день пришел ответ:

«Павлу. Курьер завтра будет у вас. Пароль – привет от доктора. Курьер будет с вами работать с успехом. Центр».

Встал вопрос – на встречу с новым курьером стоит ли посылать радиста? Дело в том, что перед этим был случай, когда во время подобного контакта сбежал радист Орлов. Вадис решил послать на встречу своего офицера – начальника 2-го отделения 2-го отдела УКР фронта капитана Мурзина под видом «Шадрина». Запросили Центр. Подполковник В.Я.Барышников, позвонив по ВЧ, высказал сомнение:

– А если курьер окажется знакомым с радистом, что тогда?

– Не беспокойтесь, Владимир Яковлевич, оперработник не растеряется, найдет выход. В крайнем случае заявит, что он завербован «Шадриным».

– Ладно, действуйте, только как следует прикройте работника, – потребовал начальник 3-го отдела ГУКР СМЕРШ.

– Обязательно сделаем, Владимир Яковлевич, все будет нормально, – успокоил московское начальство генерал.

И вот переоблачившийся в форму радиста чекист прибыл на подставной адрес для курьера в село Березовские Выселки. Предупрежденная хозяйка дома Кудрявцева приняла капитана.

– Может, чайку, сынок, – предложила селянка.

– Нет, спасибо, бабуля, только попил…

Примерно в полдень 24 августа 1943 года капитану доложили, что в направлении дома Кудрявцевой идет неизвестный в форме старшего сержанта.

Чекист вышел из дома и, имитируя занятость, стал поправлять покосившуюся калитку. Проходя мимо, неизвестный спросил:

– Это дом колхозницы Кудрявцевой?

– Да, – последовал ответ. – А вы не от доктора?

– Привет от доктора, – оскалил зубы неизвестный.

Курьер назвался Матвеевым и рассказал, что выброшен в ночь на 23 августа вместе с напарником, который ждет его на окраине села. Мешок с грузом, к сожалению, не нашли.

– А почему напарник не пришел? – спросил военный контрразведчик.

– Это для страховки.

– Выходит, Фурман не верит вам?

– Нет, он этого не говорил.

– Ну а что вы должны делать после выполнения этого задания?

– Я должен остаться помогать вам, а напарнику надо вернуться обратно.

– Мне приятно, что хоть один останется со мной – будет помогать. А теперь пошли за напарником – деньги и документы позарез нужны. Они у него?

– Да, он ходячий сейф.

Вскоре оба агента были арестованы. У них изъяли: 75 тысяч рублей, чистые бланки командировочных предписаний с печатью «АХО штаба 13-й армии», 20 штук чистых бланков продовольственных аттестатов с печатью «АХО штаба 13-й армии», 15 штук чистых бланков продовольственных аттестатов с печатью «Оперативная группа минометных частей Западного фронта Ставки Верховного Главного Командования», 20 штук удостоверений, отпечатанных на машинке с печатью и штампом «123-го отдельного батальона связи».

25 и 27 августа немцам было сообщено соответственно датам: