Шейн Харрис - Кибервойн@. Пятый театр военных действий

Внедрение в телекоммуникационные сети, которыми пользовались высшие руководители «Аль-Каиды» в Ираке, помогло TAO лишить террористическую группу власти над пригородами Багдада. Кроме того, это помогло американскому спецназу захватить или уничтожить по крайней мере десять представителей высшего руководства «Аль-Каиды» на поле боя. Когда в середине августа операция Arrowhead Ripper завершилась, Баакуба была возвращена законной власти, и деятельность мятежников на этой территории практически прекратилась. К ноябрю «Аль-Каида» покинула окрестности Доры.

Разведывательная машина продолжила одерживать победы. За первые шесть месяцев 2008 г. было зафиксировано 28 взрывов или других нападений, организованных «Аль-Каидой» в Ираке, тогда как годом ранее подобных атак было около 300. Кроме того, число жертв террористов среди гражданского населения резко сократилось – от 1500 человек в 2007 г. до 125 в первой половине 2008 г. Один из бывших офицеров разведки сравнил кибератаку на высшие эшелоны «Аль-Каиды» с «отрубанием змеиной головы».

«Мы приложили усилия для проникновения в коммуникационные системы и структуры оперативного управления, которые позволяли террористам и мятежникам координировать нападения на американские вооруженные силы, – сказал он. – В этом заключался ключ к успеху любой операции».

Впервые за четырехлетнюю военную кампанию в Ираке Соединенные Штаты могли предъявить действительно работающую стратегию. Общий успех мероприятий, который в итоге позволил американским военным покинуть Ирак, по мнению историков и служивших там командиров и солдат, объясняется тремя основными факторами. Во-первых, дополнительный контингент сухопутных войск помог обезопасить наиболее «горячие» точки, уничтожить или арестовать «непримиримых» (как их назвал Петрэус) и защитить мирное население Ирака. Уровень насилия в городах снизился, люди почувствовали, что они в безопасности и стали более лояльными к американскому присутствию. Во-вторых, группы мятежников, шокированных жесткой тактикой «Аль-Каиды» и внедрением религиозных законов, выступили против террористов, а некоторым США заплатили за лояльность и борьбу на своей стороне. Движение так называемого Суннитского пробуждения состояло из 8000 бойцов, лидеры которых публично осуждали «Аль-Каиду» и выражали доверие американским военным в попытках улучшить жизнь иракских граждан.

Однако третья и, вероятно, самая главная составляющая успеха была связана с серией разведывательных операций, предпринятых АНБ и солдатами, такими как Стасио, которые были санкционированы Бушем на той судьбоносной встрече в Овальном кабинете. Бывшие информационные аналитики, военные офицеры и чиновники высокого ранга из Администрации Буша утверждают, что санкционированные президентом кибероперации открыли новый путь получения информации и ее использования при проведении боевых операций. Информация о передвижении и планах противника, которую американским шпионам удалось украсть из компьютеров и телефонов, позволила военным составить конкретный план действий по поиску боевиков, иногда указывая путь прямо к двери их домов. Это была самая сложная глобальная система слежки из когда-либо созданных, и работала она со смертельной эффективностью.

Петрэус считал, что именно этот новый кибернетический способ ведения войны «был главной причиной значительного прогресса, достигнутого американскими войсками» во время наступления, которое длилось все лето 2008 г. и «представило прямую возможность устранения почти 4000 мятежников с поля боя». Развитие войны в Ираке в итоге обернулось в пользу Соединенных Штатов. Разведывательные технологии, которые позже были экспортированы в Афганистан, «спасли жизни американцев и их союзников, оказав помощь в обнаружении и нейтрализации экстремистов в обеих зонах вооруженного конфликта». Позже АНБ интегрировало разработанные в боевых условиях методики в свои разведывательные операции по выслеживанию террористов, шпионов и хакеров по всему миру. Выкованный Америкой в Ираке союз между разведслужбой и военными навсегда изменил ее методы ведения войны.

Наступление в 2007 г. стало первым случаем, когда американская армия и разведывательные службы испытали теории ведения кибервойны в реальных боевых условиях. Однако эта тактика, показавшая в Ираке свою смертельную эффективность, появилась раньше, в один из самых мрачных периодов истории АНБ.

11 сентября 2001 г. генерал-лейтенант Майкл Хайден, бывший тогда директором АНБ, через два часа после начала своего рабочего дня получил по телефону сообщение, что в одну из башен-близнецов в Нью-Йорке врезался самолет. Через несколько минут в другую башню врезался второй самолет. Хайден позвонил жене Жанин, попросил ее не спускать глаз с детей, которых в семье было трое, и приготовился к полной блокировке штаб-квартиры агентства, расположившейся на площади 260 га в Форт-Миде (штат Мэриленд), примерно в 40 км от деловой части Вашингтона.

Хайден распорядился эвакуировать весь вспомогательный персонал. Высыпали вооруженные автоматами охранники в сопровождении собак-саперов. Начиная с верхних этажей многоэтажного здания, сотрудники антитеррористического центра принялись разворачивать светомаскировочные шторы. Штаб-квартира АНБ переместилась из Вашингтона в Форт-Мид в 1957 г., поскольку здесь она была достаточно удалена от города, чтобы пережить последствия ядерного взрыва. Никто и представить себе не мог, что террористы устроят атаку с помощью пассажирских авиалайнеров.

Сначала Хайден отправился в антитеррористический центр, где он нашел своих сотрудников в слезах. Было очевидно, что АНБ упустило какие-то очень важные сигналы в террористической «болтовне», с перехватом которой так хорошо справлялась его обширная сеть устройств регистрации глобальных данных. Агентство, используя электронные «уши», прослушивало объекты слежки, но не смогло понять их настоящие намерения. Позже следователи обнаружат, что 10 сентября 2001 г. АНБ перехватило телефонный разговор неизвестного террориста, говорившего по-арабски о том, что «завтра – время Ч». Запись этого разговора осталась непереведенной на английский в базах данных АНБ до 12 сентября.

Первоочередной заботой Хайдена было недопущение любых последующих атак. 14 сентября он одобрил «поиск и выбор целей», другими словами, электронный мониторинг коммуникационных связей между Соединенными Штатами и другими государствами, в которых, по имеющейся информации, действовали террористы, – в первую очередь Афганистаном, ставшим прибежищем для «Аль-Каиды» благодаря теократическому режиму «Талибана». От АНБ требовалось найти номера телефонов, связанные с террористами. На практике это означало, что любое телефонное соединение между Афганистаном и США может представлять интерес для службы иностранной разведки, а потому должно быть отслежено. Но, когда дело дошло до прослушивания американских абонентов, Хайден действовал осторожно. Исходящие вызовы в США можно было перехватывать только с тех номеров, прослушивание которых было санкционировано. Хайден знал, что АНБ было запрещено шпионить внутри страны. Однако, как он позже вспоминает, он принял «тактическое решение» об использовании имеющихся у него полномочий для слежки за иностранными разведслужбами, хотя и более агрессивно, чем раньше. Хайден считал, что раз один конец линии связи расположен за пределами США и используется иностранными террористическими группами, то игра была честной. Страна находилась в кризисной ситуации, и в тот момент никто бы не возражал против столь широкого взгляда на полномочия агентства. Главный юрисконсульт АНБ установил, что приказы Хайдена имели законные основания.