Станислав Зигуненко - Разведчики и шпионы

Он родился в Венгрии 1 декабря 1865 года и до 23-летнего возраста оставался подданным Австро-Венгерской империи. О своих родителях и собственном детстве Кривош почему-то никогда не распространялся. Указывал лишь, что подданство России принял в сентябре 1888 года.

Еще ранее, осенью 1886 года, Кривош «поступил вольнослушателем на факультет восточных языков», но в 1889 году «выбыл из числа студентов», так и не окончив курса. Причины тому тоже неизвестны. Остается лишь догадываться, что ушел Кривош не по собственной воле, а по подозрению окружающих, возможно, заподозривших в нем филера-провокатора.

Косвенным подтверждением этих подозрений может послужить тот факт, что в 1891 году Кривоша приняли на службу в почтово-телеграфное ведомство, а вскоре откомандировали в Цензуру иностранных газет и журналов. На самом деле под «крышей» иностранной цензуры действовали знаменитые «черные кабинеты», осуществлявшие перлюстрацию переписки всего населения Российской империи, а также негласный просмотр дипломатической почты. Само собой разумеется, что брали сюда людей проверенных, уже как-то себя зарекомендовавших.

Впрочем, возможно, в «черный кабинет» Кривош попал потому, что был своего рода уникумом. Он писал: «Я владею французским, немецким, английским, итальянским, шведским, мадьярским, румынским, армянским, всеми славянскими языками, воляпюком и эсперанто…» Известно, что он знал также турецкий, персидский, арабские и все скандинавские языки – всего общим числом около двух дюжин!

Кроме того, он также владел «всеми главнейшими стенографическими системами» на многих языках и даже был автором двух стенографических систем – «русской» и «универсальной». Еще в 1893 году он издал «Самоучитель русской скорописи», а в 1904-м – «Самоучитель стенографии, применимой ко всем языкам».

Так или иначе, в 1898 году он получил первый классный чин коллежского регистратора и быстро стал делать карьеру в стенах «черных кабинетов».

Среди своих коллег новичок выделялся не только энергией и знанием языков. Ему принадлежит еще ряд технических усовершенствований, позволявших вскрывать письма и запечатывать их вновь, не оставляя видимых следов. Он не без гордости признавался: «За время своего служения (14 лет) в секретной экспедиции я изобрел как способ делания печатей, дающий безукоризненные результаты… так и новый способ вскрытия писем, не оставляющий ни малейших следов даже для опытного взгляда»…

Упомянутый Кривошем способ вскрытия писем осуществлялся с помощью пара, вырабатываемого специальным аппаратом, наподобие электрического чайника. За эти новации премьер-министр П.А. Столыпин счел необходимым наградить автора, и в 1908 году Кривош получил орден Св. Владимира 4-й степени.

Однако этим его карьера не ограничилась. Оказывается, наряду со службой в Цензуре Кривош с декабря 1904 года по 1 августа 1906 года состоял при секретном отделении Департамента полиции, занимавшемся розыском международных шпионов, в качестве переводчика-дешифровщика, и с 1905 по конец 1911 года заведовал агентурой при Особом делопроизводстве Морского Генерального Штаба.

В общем, цены бы ему не было как специалисту, если бы не одна черта в характере нашего героя: Владимир Иванович привык жить на широкую ногу и позволял себе значительные вольности с казенными деньгами.

Так, получив однажды от своего начальника по Морскому Генеральному Штабу М. И. Дунина-Борковского несколько тысяч рублей для открытия новых цензурных пунктов, Кривош и их не создал, и отчета о расходовании полученных средств не представил.

Разразился скандал, началось следствие, в ходе которого обнаружилось, что это не первая «вольность» подследственного. Однако изобретательный Кривош распустил слухи, что ему, дескать, подвалило миллионное наследство.

Тем не менее, в справке по его делу констатируется: «Допрошенные по делу, в качестве свидетелей, бывшие сослуживцы Кривоша, хорошо его знающие, характеризовали Кривоша как человека выдающихся способностей, но в высшей степени алчного к деньгам и не особенно разбирающегося в способах их приобретения, включительно до утайки наградных денег, выдававшихся ему из Морского Генерального Штаба для передачи некоторым чиновникам, оказывавшим услуги Морскому Штабу».

В результате Кривош был вынужден не только с позором оставить морское ведомство, но и вылетел с должности цензора.

Впрочем, даже после столь грандиозного скандала Кривош не поставил крест на своей карьере. Предвидя возможное преследование властей, он загодя умудрился снять и сохранить у себя фотокопию с подлинника доклада, в котором говорилось о том, за какие заслуги его, Кривоша, представили к награждению орденом Св. Владимира 4-й степени. И там, между прочим, было неосторожно упомянуто о способах вскрытия корреспонденции, а кроме того, имелась собственноручная пометка императора: «Согласен».

Таким образом, в руках Кривоша оказался документ, не оставлявший и тени сомнения в том, что носитель верховной власти не только знал о противоречившей законам Российской империи практике перлюстрации писем своих подданных, но и награждал за особые заслуги в этом деле. А это грозило в случае обнародования информации большим внутренним и международным скандалом.

Опираясь на этот факт, Кривош, пошел ва-банк. И представил Николаю II план организации конторы, которая бралась доставлять государю перлюстрированные материалы «выдающегося государственного значения и интереса».

Самое интересное, что, похоже, ход этот возымел действие. В одном документе, датированном 1 февраля 1912 года, говорится, что Кривош теперь «состоит помощником заведующего Собственной его императорского величества библиотеки, в каковой хранятся все секретные издания». Но именно под «прикрытием» Собственной библиотеки Кривош и предлагал создать новую секретную службу.

Кроме того, бывший директор Департамента полиции С. П. Белецкий показал в Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства 13 сентября 1917 года, что Кривош действительно «организовал при содействии флигель-адъютанта кн. Орлова особую придворную перлюстрацию, освещавшую группу лиц, близких ко Двору». Возможно, предположил Белецкий, что придворная перлюстрация производилась с ведома самого государя.

В общем, наш герой не только не пал духом после скандала, но и сумел взять реванш, получив в мае 1914 года чин статского советника.

Начавшаяся в августе 1914 года Первая мировая война оживила и авантюрные наклонности нашего героя. Довольно быстро он стал сотрудником разведотдела штаба 8-й армии. Какова была его деятельности при этом, можно судить по письму, отправленному им в Петроград бывшему сослуживцу по цензуре В. И. Пирогову.