Станислав Зигуненко - Разведчики и шпионы

Главной задачей Зарубиных была замена агентов-евреев, которые не могли работать в стране, где к власти пришли фашисты, агентами других национальностей – прежде всего немцами.

Одним из первых агентов стал Вилли Леман – «Брайтенбах», ответственный сотрудник гестапо. Другим важным источником информации стал «Винтерфельд», вначале скромный посыльный МИДа Германии, который постепенно рос по службе, предоставляя все более ценную информацию. Однако затем он прошел курс обучения в школе штурмовых отрядов (СА), получил звание штурмфюрера и стал разделять идеи нацистов. Связь с ним пришлось прервать.

Вскоре Зарубиным пришлось вообще уехать из Германии. Шел 1937 год, нацисты набрали силу, и структуру нелегальной сети пришлось в срочном порядке пересматривать.

Лиза возвратилась в Берлин в 1940 году, чтобы помочь восстановлению связи с «Винтерфельдом» и другими агентами. Прежде всего она восстановила контакт с Августой, женой германского дипломата. Та в свое время согласилась помогать советской разведке из чисто романтических побуждений. Еще в 1931 году с ней познакомился советский разведчик Федор Парпаров. Между молодыми людьми установились любовные отношения, и жена дипломата согласилась передавать своему любимому копии документов со стола своего мужа.

Однако в 1938 году Федор был отозван в Москву и арестован по ложному обвинению. Связь с Августой, естественно, прервалась. Лизе удалось встретиться с женой дипломата 10 декабря 1940 года и передать ей письмо от Федора. На радостях та согласилась продолжить сотрудничество.

Но, к сожалению, оно оказалось краткосрочным, поскольку 22 июня 1941 года все советское посольство, в том числе и Лиза, было интернировано, а затем вывезено через Турцию на родину.

По той же причине не удалось толком возродить и связь с «Винтерфельдом». Лиза отыскала и перехватила его 11 июня 1941 года на станции метро. Агент выразил готовность оказывать России помощь, как и прежде. Очередная встреча была назначена на 21 июня, но она не состоялась, так как все входы и выходы из посольства были перекрыты гестапо.

Судьба «Винтерфельда» неизвестна и по сей день.

Василий тем временем, не имея возможности лично встречаться с агентами из числа немцев, руководил работой группы советских разведчиков-нелегалов. Помимо получения и анализа информации, он должен был также следить за безопасностью резидентуры и ее сотрудников. И ему кое-что удалось сделать на этом попроще.

Например, он сумел предотвратить провал, к которому могло привести продолжение контакта с неким Карлом Флик-Штегером («Музыкантом»). Проверив его, Зарубин пришел к заключению, что он либо авантюрист, либо провокатор, либо американский агент. А самое худшее то, что он, скорее всего, находится под наблюдением сразу двух германских спецслужб: абвера и гестапо. В итоге сотруднику резидентуры, выходившему на связь с «Музыкантом», пришлось срочно уехать в другую страну, обрубив все концы.

Удалось Зарубину предотвратить и другой провал, когда прибывший из Москвы разведчик-нелегал Эрих Такке восстановил было связь с неким Мейсснером, который оказался агентом гестапо. Об этом вовремя сообщил «Брайтенбах», и Такке срочно покинул Германию.

«Брайтенбах» также сообщил о том, что гестапо собирает досье на ученого Ганса Генриха Куммерова, работавшего в фирме, выполнявшей военные заказы, и имевшего большие связи в научных и политических кругах. В связи с этим агент был законсервирован на два года. За это время подозрения гестапо рассеялись, и работа с ним продолжилась. В 1942 году с ним встретился наш связник, выезжавший из Стокгольма, и он дал ценные сведения. Однако в результате предательства Куммеров в конце того же 1942 года был арестован, а затем и повешен.

Вернувшись из Германии в Москву, Зарубины некоторое время были не у дел. Неожиданно ночью 12 октября 1941 года, когда немцы подходили к Москве, Василий Михайлович был вызван в Кремль к Сталину.

Верховный главнокомандующий сидел за столом. При входе Зарубина поднялся, сделал несколько шагов ему навстречу и, пожав руку, предложил сесть. Сам же, по заведенной привычке, принялся не спеша расхаживать по кабинету.

– Недавно мы получили данные, что некоторые американские круги рассматривают вопрос о возможности признания правительства Керенского в качестве законного правительства России в случае нашего поражения в войне, – сказал он. – Этого им никогда не дождаться. Никогда! Но очень важно и необходимо знать об истинных намерениях американского правительства. Мы хотели бы видеть их нашими союзниками в борьбе с Гитлером. Ваша задача, товарищ Зарубин, не только знать о намерениях американцев, не только отслеживать события, но и воздействовать на них. Воздействовать через агентуру влияния, через другие возможности…

Получив задание, несколько дней спустя Зарубины вылетели в США. На этот раз у Василия была официальная должность секретаря посольства. Правда, фамилию им пришлось немного изменить – супруги стали Зубилиными.

По приезде в США они сразу включились в активную агентурную работу. У одной только Лизы на связи находились 22 агента! И с каждым из них нужно было встречаться, соблюдая все меры предосторожности, беседовать, поддерживать в них веру в правоту того дела, за которое они боролись.

Зарубины затем обрабатывали полученную информацию, отметая «зерна от плевел», переправляли ее в Центр, мотались между Вашингтоном, Нью-Йорком и Калифорнией, заводя новые знакомства и связи. И все это приходилось сочетать с текущей посольской работой, посещением приемов и т. д. Случалось, супруги не спали сутками.

Но столь напряженная работа вскоре начала давать свои результаты. Через Якова Голоса, работавшего под псевдонимом «Звук», Зарубины получили с десяток чистых бланков, необходимых для оформления паспортов, более семидесяти свидетельств о натурализации, двадцать семь свидетельств о рождении. Он же привлек к работе в разведке около двадцати человек. И когда 25 ноября 1943 года Голос скоропостижно скончался от разрыва сердца, Зарубины искренне сожалели о его смерти.

Впрочем, у них оставались еще помощники, благодаря которым они проверили сведения о «правительстве Керенского». Выяснилось, что ни сам бывший глава Временного правительства, ни люди, хотевшие его вновь использовать, авторитетом у президента США Рузвельта не пользовались. Стало быть, с этой стороны Сталину ждать опасности уже не приходилось.

Более того, благодаря деятельности Зарубиных, всего советского дипломатического корпуса, многие американцы все больше начинали симпатизировать Советскому Союзу, в одиночку сражавшемуся с гитлеровской Германий. В результате этого помощь по ленд-лизу, а затем и открытие второго фронта стали свершившимся фактом.