Рудольф Риббентроп - Мой отец Иоахим фон Риббентроп. «Никогда против России!»

Министр иностранных дел в кабинете Гитлера, Нейрат, занимавший этот пост и в правительствах до Гитлера, в то время сформулировал очень удачно:

«Германия в вопросе разоружения является по-прежнему кредитором» [51] Meinck, G.: a. a.O., S. 36 и 199, Anm. 70, Schwendemann, Karl: Abrüstung und Sichcherheit, Band II, S. 454. .

Не только политически, но и юридически нельзя отрицать право рейха на военный паритет, по существу — как ранее упоминалось, — его признание было сделано правительству Папена еще в декабре 1932 года; оно следовало, впрочем, уже из Устава Лиги Наций, обязывавшего каждого члена в статье 8 содержать лишь тот минимум вооружения, который являлся необходимым для обеспечения национальной безопасности [52] Ср. Uhle-Wettler, Franz: a. a.O., S. 66. . Вопрос о способе, каким достигалось равенство, — разоружение государств, обладавших высоким военным потенциалом, довооружение разоруженных государств или же комбинация обоих способов, — требовалось решить путем переговоров. Не случайно первая официальная должность отца носила название «особый уполномоченный по вопросам разоружения».

Решение «вопроса вооружения» — какой бы смысл здесь ни вкладывался — имело жизненно важное значение для рейха с двоякой точки зрения. С одной стороны, оно должно было возвратить правительству рейха свободу действий и, таким образом, способность заключать союзы, с другой — послужить образованию противовеса, в глазах Гитлера и отца — «европейского противовеса», экспансии Советского Союза. Вполне можно было бы говорить в этой связи о европейской концепции. В дальнейшем я опишу усилия, предпринимавшиеся немецкой стороной с 1933 по 1936 год, с тем чтобы достичь соглашений с Англией и Францией по данному вопросу.

Рейхсверминистр Вернер фон Бломберг поручил в марте 1933 составить докладную записку о военном положении рейха [53] Meinck, G.: a. a.O., S.19 и 196, Anm.6, Krupp-Prozeß, Vert. — Dok. — Buch-Krupp 2b, S.25 ff., Krupp 105. . Глава войскового управления рейхсвера генерал-лейтенант Вильгельм Адам, выполнявший поручение, должен был выяснить, какими возможностями для обороны располагает рейх в случае одновременного нападения Франции и Польши, возможно, с участием Чехословакии [54] Цит. по: Meinck, G.: a. a.O., S.19, 196, Anm. 7, Krupp-Prozeß, Vert. — Dok. — Buch-Krapp 2b, S.10 f., в: Krupp 104. . Адам приходит в докладе к следующим результатам:

«Помешать Франции вести, как ей заблагорассудится, войну на немецкой земле не представляется возможным.

Защита линии Одера против Польши возможна до тех пор, пока не будут израсходованы боеприпасы. Имеющегося в наличии запаса хватит на 14 дней. (…)

Даже одна лишь оборона на Одере против Польши с вступлением в войну Чехословакии ставится под сомнение. (…)».

В этой связи представляет интерес упоминание о проблемах, с которыми сталкивался немецкий рейхсканцлер Брюнинг в 1931 году. Польша угрожала выступлением против Силезии, Померании и Восточной Пруссии [55] Meinck, G.: a. a.O., S.15 и 195, Anm.88; Рейхсканцлер Брюнинг подтверждает польские планы вторжения; ср. Brüning, Heinrich: Ein Brief, in: Deutsche Rundschau 70/ Juli 1947 года, S. 1–22. . О наличии польской угрозы в отношении указанных провинций говорил перед рейхстагом еще в 1928 году тогдашний рейхсверминистр Вильгельм Грёнер. Уже в 1923 году, во время франко-бельгийской оккупации Рура — спустя пять лет после окончания войны — французский маршал Фош посетил Варшаву, договорившись с Пилсудским о так называемом «плане Фоша», предусматривавшем одновременную операцию польских вооруженных сил против Восточной Пруссии, Померании и Верхней Силезии [56] Ср. Meinck, G.: a. a.O., S.13 или 194, Anm. 78; Polnisches Generalstabswerk, S.112 ff. .

В 1933 году, после прихода Гитлера к власти, Пилсудский зондировал в Париже по вопросу о возможности военной акции против рейха [57] ADAP, Serie C, Band I, 1, Dok. Nr. 83, 120, 180; Meinck, G.: a. a.O., S.18 f. и S. 196, Anm. 5, Roos, Hans: Die «Präventivkriegspläne» Pilsudkis von 1933, в: Vierteljahreshefte für Zeitgeschichte 3/1955, S. 344 ff.; Rönnefarth, Helmuth/Euler, Heinrich (п/ред.): Vertrags-Ploetz. Konferenzen und Verträge (Teil II, Band 4: Neueste Zeit 1914–1959), Würzburg 1959, S. 125. ср. также: Scheil, Stefan: Logik der Mächte, Berlin 1999, S. 100–104. . Она не состоялась, вероятно, по причине отсутствия готовности Великобритании принять в ней участие. Лорд Ванситтарт, германофобский «ястреб» в английском Министерстве иностранных дел, признает в своих мемуарах: Пилсудский в веймарские времена даже «дважды в году» обращался к Франции с просьбой о подстраховке нападения на Германию [58] Ср. Vansittart, Robert: a. a.O., S. 412. . Ванситтарт, о котором еще придется говорить, несомненно, подхватил бы эту инициативу. Факт начатого Пилсудским зондирования в указанном смысле отчетливо показывает угрозу рейху уже при внутриполитических процессах, демонстрировавших возможность определенной консолидации отношений в Германии. Напомним в этой связи также и о выступлении французского правительства против таможенного договора с Австрией.

Если поначалу с немецкой стороны имелись какие-то надежды на членство в Лиге Наций и, отсюда, военное планирование ориентировалось на «сдерживающее сопротивление», выигрыш времени до тех пор, пока не заработает механизм Лиги Наций, то вскоре стало ясно, эти надежды иллюзорны. Когда японцы в 1931 году вошли в Маньчжурию, активность Лиги Наций ограничилась созданием комиссии (комиссия Литтона) для расследования конфликта.

Можно представить себе озабоченность тогдашнего рейхсканцлера Брюнинга. Что могла бы предпринять Лига Наций против возможной агрессии Франции, Польши и Чехословакии? Кто должен был бы осуществлять санкции против агрессоров, если бы они вообще были приняты? Маловероятно, чтобы Великобритания или даже Италия в таком случае сразу решились бы на экономические, тем более военные, санкции против «Малой Антанты». Судьба Абиссинии — еще один пример той «защиты», которую могла предложить странам, подвергшимся агрессии, пропагандируемая Лигой Наций так называемая «коллективная безопасность». Соединенные Штаты, упорствуя в декларативной изоляции, и без того не были в то время членом Лиги Наций.

В этом описании немецкой ситуации совсем не отражена опять-таки потенциально возможная агрессия Советского Союза. Военно-политический «horror vacui» (страх перед пустотой) выливался для отца в бессонные ночи, я знал об этом как по разговорам с ним, так и из бесед в моем присутствии между родителями и дедушкой Риббентропом. Уже упомянутое, неоднократно прозвучавшее при мне «Мы должны оптировать!», являлось выражением неприкрытой нужды. Кто не может или не хочет понять, что политика Гитлера должна была вначале вестись с позиции крайней слабости, для того останутся скрытыми истинные мотивы его внешнеполитических акций.

Однако вернемся к оценке военно-политической ситуации рейха в момент прихода Гитлера к власти. Генерал-лейтенант Адам излагает буквально следующее в своем меморандуме: