Рудольф Риббентроп - Мой отец Иоахим фон Риббентроп. «Никогда против России!»

Ко времени коронации британская политика еще не «объяснилась». Без сомнения, какая-то часть «ruling elite» могла видеть в возобновлении военного противоборства с рейхом экзистенциальную угрозу империи. Однако другая часть усматривала в повторном издании Первой мировой войны, то есть в новом подавлении рейха, прямо-таки нечто вроде страховки будущего империи. К указанному времени Англия оставляла немецкое руководство в неясности относительно своих намерений. Но Германия, если бы в Восточной Европе дошло до осложнений, во всяком случае, не могла с уверенностью исходить из нейтралитета Великобритании. Для того, однако, чтобы готовность Германии к обороне против Советской России обещала шансы на успех, необходимо было в соответствии с этой точкой зрения по-новому упорядочить политические отношения в Восточной Европе. Рейх в качестве сильнейшей, вернее, единственной державы, которая могла сопротивляться русским, должен был в этом случае выступить с требованием руководства антисоветскими силами.

Особенно опасный момент представляла Чехословакия, уже тогда считавшаяся «авианосцем» [147] Выражение принадлежит французскому министру авиации Пьеру Коту. для военно-воздушных сил, в первую очередь Советского Союза, которые были бы задействованы против рейха. Чешское правительство при Бенеше попробует в мае 1938 года втянуть Францию в военное столкновение с рейхом в надежде привлечь на свою сторону Великобританию и Советский Союз. Его политика по отношению к судетской немецкой этнической группе на государственной территории Чехословакии поднимала значительные проблемы, которые рейх в долгосрочном плане не мог игнорировать. Вместо «второй Швейцарии», которую обещало союзникам в 1918 году чешское руководство, возникло централизованное государство, управлявшееся из Праги. Ни словаки, второй упомянутый в названии государства народ, ни немцы, второй по численности в государстве народ, не обладали влиянием, которое, собственно, полагалось им по праву.

Поскольку европейское соглашение с Великобританией не могло быть достигнуто, возникал вопрос, какую политику в отношении рейха будет преследовать британское правительство, если будет предпринята определенная реорганизация политических отношений в Восточной Европе. В отчетах отца такая постановка вопроса проходит красной нитью. Организация Восточной Европы в духе немецкой политики, направленной на нейтрализацию советской экспансии, была необходима. Никак не удастся обойти признание того, что опасение Гитлера в отношении русского колосса, как стало очевидным позднее, не было ни «пустым страхом», ни «ложной иллюзией» [148] Цитата из «Валленштейна» Шиллера. .

Отец ответил на — здесь уместно слово — роковой вопрос о будущей английской политике в посольском отчете, датированном 28 декабря 1937 года, за «основным отчетом» пятью днями позже последовали «выводы» [149] Основной отчет (A 5522); упомянут в ADAP, Serie D, Band 1, Dok. Nr.93, как «ненапечатанный» или «утраченный». Об отыскании см.: Thompson, Laurence: The Greatest Treason — The untold Story of Munich, New York, New York 1968 из Ribbentrop, A. v.: a. a.O., S. 59 f. . В них он приходит к ясному результату: при установлении нового порядка в Восточной Европе рейх должен считаться с враждебностью Великобритании, не исключающей возможность войны. Великобритания не испугается при случае вновь вступить в войну с рейхом. Нужно исходить из того, что английский правящий слой, «the leading elite», ни в коем случае не является слабым и декадентским, но жестким и воинственным; отец даже вписал от руки слово «героическим», подстраиваясь к манере говорить Гитлера. Следует внимательно прочесть этот отчет с его вносящим предельную ясность анализом английской политики в отношении Германии в то время, когда Гитлер едва восстановил обороноспособность рейха. Сочетая перевооружение с повторными предложениями всеобщего ограничения вооружений или пакта дружбы с Англией, он во внешней политике не предпринял никаких агрессивных шагов.

Проблематика для Великобритании заключалась в выборе между возобновлением похода против постепенно крепнувшего рейха или признанием Германии в качестве сильнейшей державы на континенте, чреватом мнимым риском для Британских островов. Такая постановка задачи выбора не вынуждалась немецкой политикой. Она являлась следствием предрасположений внутри английской элиты. Отец откровенно представляет в отчете эту английскую точку зрения, разделявшуюся британскими противниками соглашения с Германией, прежде всего, в Foreign Office. Большевистская экспансия в качестве противовеса Германскому рейху в Англии оценивалась неадекватно. Английская политика сконцентрировалась на узком понятии «Balance of Power» (баланса сил), унаследованном от прошлых столетий, отказываясь понять, что структуры глобального господства уже собираются сместиться на другие континенты.

Отсюда отчет отца Гитлеру по итогам полуторагодичной деятельности в качестве немецкого посла в Лондоне звучал в своей сути, то есть в отношении наблюдавшегося им хода размышлений английского руководства [150] Bundesarchiv PA/AA, R 28 895a (BRAM); напечатан в: Ribbentrop, A. v.: a. a.O., S. 61‑74; процитирован по оригинальной копии Форин офис. «Во время Нюрнбергского процесса и долгое время позже документ считался утраченным (см.: указатель под ADAP, Serie D, Band 1, Dok. Nr. 93) и был якобы […] впервые обнаружен в делах британского Форин офис. В коллекции документов ADAP он, следовательно, не цитируется. Лишь с 1994 года документ снова находится во владении Политического архива Министерства иностранных дел». :

«Основной вопрос для Англии, видящей, разумеется, в сохранении мира наилучшую гарантию сохранения империи, остается, однако, по-прежнему следующий: будет ли возможно прийти с Германией к соглашению, обеспечивающему мир во всем мире и поддержание европейского равновесия. Допустимо, что в английском правительстве имеются личности (что к ним принадлежат Чемберлен и Галифакс, я должен, исходя из своего опыта и наблюдений, подвергнуть сомнению), еще и сегодня верящие в возможность дружеского соглашения с Германией, а именно на следующей основе:

Возврат нескольких немецких колоний и отказ от диктата в решении австрийского вопроса, что могло бы подготовить мирное присоединение, а также улучшение положения судетских немцев, возможно, вплоть до культурной автономии, за это, впрочем, повторение гарантии Германии о ненападении на соседние государства и обязательство решать все проблемы с ними только путем мирных переговоров, в остальном, однако, ясное соглашение о по меньшей мере качественном ограничении воздушных вооружений по образцу германо-английского морского соглашения, например запрет на бомбардировки, ограничение по бомбардировщикам, и, вероятно, в количественном отношении, через рассекречивание и, наверно, урезание бюджета.