Сергей Бунтовский - Украинская химера. Финал антирусского проекта

Первым же указом гетман восстановил права частной собственности и разрешил свободную куплю-продажу земли. Также специальной грамотой гетман приказал крестьянам немедленно возвратить помещикам конфискованные у них земли и инвентарь. Крестьянам приказывалось немедленно прекратить использовать помещичьи владения, сенокосы, пастбища и лесные угодья для собственных нужд. Это создало правовые основания для возвращения отобранной во время революции крестьянами земли и имущества помещикам. Эти меры были крайне непопулярны в широких крестьянских массах и приводили к росту пробольшевистских настроений. Но правительство жестко держало курс на поддержку помещиков и зажиточных крестьян (кулаков), которые при поддержке немецких отрядов возвращали свое разграбленное имущество и расправлялись с противниками.

Гетманская полиция — «державна варта» — с трудом поддерживала относительный порядок. В ее составе было немало кулаков, которые мстили и жестоко расправлялись с теми, кто во время правления Рады и большевиков нанес им ущерб. Но все же, конечно, благодаря присутствию немецкой армии, хозяйственная жизнь налаживалась. Снабжение городов шло бесперебойно, и никаких продовольственных затруднений не ощущалось. Однако если в селах гетманское правительство имело активных сторонников в лице зажиточных крестьян и помещиков, то в городах дело обстояло значительно хуже. Подавляющее большинство городского населения было русским и, разумеется, враждебно настроено и к идеям украинской независимости, и к проводимой властью украинизации. Вдобавок рабочий люд в своих политических симпатиях склонялся к большевикам и другим левым партиям, так что реставрация капитализма, начатая гетманом, воспринималась ими настороженно.

Вопрос об украинизации Украины был весьма сложен для гетмана. Население, особенно интеллигенция и горожане относились резко отрицательно к украинизации, всячески ее саботировали и свое отрицательное отношение к ней переносили и на гетманский режим вообще. Сторонников украинизации можно было найти только среди галичан, представителей полуинтеллигенции и социалистическо-шовинистической молодежи, но на них нельзя было опереться, так как это были сторонники свергнутой Центральной рады. Но германская оккупационная администрация недвусмысленно требовала проводить украинизацию, чтобы подчеркнуть самобытность Украины, а следовательно, оправдать ее отделение от России. Масла в огонь подливали противники гетмана из среды украинцев, которые против Скоропадского выдвигали обвинение в стремлении возродить единую и неделимую Россию, доказательством чего называлось недостаточно энергичное искоренение русской культуры. А прорусские силы, в свою очередь, обвиняли гетмана в чрезмерном рвении с украинизацией.

Не имея возможности вообще отказаться от принудительной украинизации и предоставить возможность свободного соревнования русской и украинской культур, гетман все же пошел по пути насаждения украинства сверху, но делал это в достаточной степени либерально, без резкостей и перегибов, чем вызвал нарекания как одной, так и другой стороны. Украинизация затруднялась не только нежеланием населения, но также и отсутствием лиц, которые бы эту украинизацию могли проводить. Слишком мало малороссов были украинофилами, а к галичанам отношение граждан гетманской державы было крайне отрицательное.

Хотя формально гетман был полновластным правителем, на самом деле он вынужден был даже кадровые назначения в собственном правительстве согласовывать с немцами. Например, 10 июня представители украинских националистических организаций во главе с Николаем Михновским пришли к немецкому генералу Грёнеру жаловаться на антиукраинскую политику гетманских министров и требовать отставки украинского правительства. Немец пообещал обратить внимание германского посла и гетмана на эти вопросы. Хотя тесно общавшийся с украинцами Грёнер стал весьма скептически относиться к идее создания независимой Украины. По словам историка Олега Федюшина [13] Федюшин Олег. Украинская революция. — М.: Центрполиграф, 2007. — 333 с. , он был вынужден признать, что имеется дефицит украинцев с развитым национальным самосознанием, имеющих достаточную подготовку и опыт для замещения важных административных постов.

Вместе с тем немец рекомендовал украинским политикам развернуть широкую пропаганду среди всех слоев населения в поддержку идей независимости Украины.

Еще один немецкий полководец, игравший ключевую роль в событиях на востоке, генерал Людендорф, также разочаровался в украинцах и пришел к выводу, что Украина — это эфемерное образование, которое в ближайшем будущем присоединится к России. Поэтому он предпочел направить свои усилия на создании пронемецкой федерации государств вокруг независимой Грузии.

Так что в Берлине и оккупационных войсках боролись два мнения о поведении на Украине. Согласно первому, надо было попытаться создать тут полноценное государство, которое в будущем стало бы союзником рейха. Оппоненты доказывали, что из имеющегося на Украине человеческого материала создать жизнеспособный политический организм не удастся, и рано или поздно Украина воссоединится с остальной Россией. Поэтому надо, не обращая внимания на последствия, уже сейчас выжать из оккупированных территорий все возможное.

2–3 июля в городе Спа прошла конференция политиков и генералитета под председательством самого кайзера Вильгельма Второго.

«Жизнеспособного украинского государства не получится. Распространение украинской национальной идеи всецело зависит от присутствия в стране наших войск. Следует готовиться ко всем возможным поворотам событий», — докладывал там Людендорф, который еще несколько месяцев назад оценивал Украину как «единственное жизнеспособное политическое образование, возникшее на обломках царской империи». Ему вторил прусский военный министр Герман фон Штейн, уверенный, что после окончания войны Украину придется вернуть России.

Хотя собравшиеся должны были определиться с немецкой политикой на оккупированных землях, однако встреча закончилась практически безрезультатно. Единственное решение относительно украинских дел заключалось в том, что не стоит делать ставку исключительно на украинских политиков и надо начать работать и с южнорусскими монархическими организациями. Кроме того, было решено не обострять отношений с большевистским правительством России. Кайзер Вильгельм по окончании совещания заявил, что германские войска пришли на Украину лишь для обеспечения родины необходимым продовольствием, а потому не следует впадать в иллюзию относительно того, что Украину можно оторвать от Большой России навечно.