Валерий Киселев - Терская крепость. Реквием Двести сорок пятому полку

Днем перезнакомились поближе. Один, помню, показывал свой военный билет, а в нем – мама, не горюй – вкладыши о службе еще в первую кампанию. Так эти вкладыши по количеству записей чуть ли не больше всего военника. Он рассказывал, что служил и в 245-м, и в 752-м полках, и еще где-то. По его словам, заключаешь контракт, два месяца там, потом разрыв, месяц пьянки, и опять контракт. И так по кругу. А чему удивляться? В 1995–1996 годах все было проще: пушечное мясо всегда требовалось. И я его не осуждаю, а, скорее наоборот, приветствую. Рассказывал мне один старый контрабас: из почти тысячи человек, прилетевших в Моздок, всего лишь около двухсот отправились в Чечню. Остальные посмотрели на убитых и раненых и подались домой.

Днем какой-то подполковник построил нас для проверки формы одежды. Ему заняться нечем было. Штаб дивизии вроде был там же, вот он и показывал рвение. Многие парни камуфляж первый раз надели, на срочке в песчанке ходили. Мы тоже с одним пареньком – он вроде в спецназе срочку тащил – не могли понять: на кой черт нужно куртку навыпуск носить. (В ВДВ ее заправляют в брюки.)

Поели в солдатской столовой. Хоть бы не позорились: бигус (капуста с малой толикой картошки) – то еще блюдо. Я на срочке, конечно, и не такое ел, но в полк приехали ребята из разных городов. Думаю, не слишком приятные отзывы остались у них о продслужбе этого полка.

«Водка исчезала, как в сказке…»

– Вечером подали машины – и вперед, на аэродром. Там опять началась комедия… В какую дурную голову пришла мысль выдать на руки такой ораве какие-то мифические подъемные! По двести рублей на человека, да еще на ночь глядя. Выдавали при свете автомобильных фар: «А дальше, ребята, располагайтесь на ночлег…» Конечно, все расположились. В местном ларьке водка исчезала, как в сказке. Сначала самая дешевая, далее по нарастающей. Я пить не стал, а просто улегся спать у костра.

Утром строились на борта весело. Кого-то несут, кто-то еле передвигается, тащит за собой по земле вещмешок. Да и понять ребят можно: не на пикник с девочками собрались. Кто сам не мог дойти до самолета, того оставляли. В нашем самолете борттехник, или пилот, все орал: «В самолете не курить!» Конечно же, на него положили с прибором. Да и попробуй найди, кто курит, когда нас как сельдей в бочке, да еще в два яруса. Примерно через два-три часа приземлились в Моздоке.

«И побрели мы по этим холмам…»

– После выгрузки из самолетов отправились во временный лагерь. Его только начали оборудовать. Стоят палатки не окопанные, ветер в них гуляет, как на улице. Но все же крыша над головой – дождь не замочит. Переночевали. На следующий день, ближе к обеду, за нами приехали «Уралы». Погрузились – и в путь. Дорога была просто забита всякой военной техникой, так что ехали долго.

Прибыли во временный штаб полка. Когда в полку нас распределяли по батальонам, вдруг – свист, гул. Многие падали, потому что в первые мгновения не понимали, что это. Потом видим, как из-за сопки вылетают ракеты «Градов» – красиво!

Началось распределение. Это был концерт… Офицеры из штаба подходили и спрашивали: «Кто сапером служил? Кто в зенитном дивизионе? Кто в артполках? Кто с электронной разведкой сталкивался?» Таких был мизер, их тут же забирали – все, вопрос решен. Остальных, а это подавляющее большинство, – просто тупо называли фамилию и говорили, в какой батальон, первый или второй. В разведку рвались немногие, но такие были. Помню одного, кричал всем и каждому: «Я в морской пехоте в разведроте служил! Буду служить только в разведке!» Уж не знаю, как у него сложилось. Надеюсь, что повезло.

После распределения отправились на КП батальона. Там на вязанках сена переночевали. Утром какой-то добрый человек показал направление и сказал, что нам туда. И побрели мы по этим холмам туда, не знаю куда. Ни оружия, ни сопровождающего… Так, идет банда мужиков в неизвестном направлении.

Забрели в какое-то село, там-то нас и застал вроде как зам. комбата на двух БМП. Видим – гуси пасутся, спрашиваем: «Чьи?» «Ваши», – улыбнулся он. Два раза нас упрашивать не пришлось: похватали гусей, кто сколько мог, на броню – и вперед.

Заезжаем на высотку, слезли. Подъехала другая «бэха», на ней сидит старший лейтенант в маскхалате – и давай предлагать вакансии в первую роту. Все просто: называет должность, желающий кричит «Я!» и отдает ему военник. Затем слез он с брони, собрал нас, кто к нему попал, а попало нас много больше тридцати человек, и представился: «Старший лейтенант Калинин, командир первой мотострелковой роты».

А вот дальше его понесло: «Мои срочники – патриоты, а вы – пидарасы, приехавшие за деньгами». И вся речь в таком духе. Смотрю на него и удивляюсь: с какой он луны свалился? Перед ним стоят ребята – некоторым за сорок, некоторые воевали в первую кампанию. Тогда мне это казалось, мягко говоря, ненормально. Да и потом его обращение с подчиненными оставляло желать лучшего. Но сейчас в ноги бы ему поклонился: командир от Бога. Один факт, что за Грозный рота не отправила ни одного «двухсотого», уже о многом говорит. Послушали мы этот монолог, взяли шмотки и перебазировались на соседнюю высоту, где и располагалась теперь уже моя рота.

«Оружие осмотрели, начали ощипывать гусей…»

– Я попал в третье отделение третьего взвода на должность пулеметчика РПК. Наконец-то нам выдали оружие, и только мы расположились, приехало какое-то начальство. Они там с краю что-то рассматривали в бинокли и типа нивелира. Нам все это было до фонаря. Оружие осмотрели, запалили костры, начали ощипывать гусей, чтобы приготовить. Жрать-то охота, а кормить нас – каких-то и кого-то – никто не позаботился. Увидев это дело, ротный шибко ругался. Понять его можно: генералы понаехали, а тут солдаты гусей разделывают. В общем, это безобразие он прекратил. Да и приказ пришел: построить роту – и вперед, в наступление…

Владимир Пономарев, старшина 4-й мотострелковой роты, старший прапорщик:

– Как солдаты приспосабливались к полевым условиям… Я получал пищу в термосах, развозил их по взводам. Идет ко мне грязный солдат, с цинком в руках. «Почему с цинком?» – спрашиваю. «В них удобней…» А им просто мыть термоса было лень. Солдаты подогревали обед в цинках из-под патронов.

Андрей Смирнов, психолог полка, майор:

– Если в первую кампанию я не замечал, чтобы контрактники помогали молодым солдатам в службе, то сейчас ситуация изменилась. Деньги деньгами, но многие контрактники ехали на войну не за ними, а чтобы помогать молодежи. Много было среди контрактников хороших мужиков.

Александр Московой, командир взвода управления минометной батареи 1-го мотострелкового батальона, гвардии лейтенант: