Ганнибал Барка - Ганнибал у ворот!

(3) Добычу тотчас же доставили на грузовые суда и отправили в Сицилию – захвачено было восемь тысяч пленных, свободных и рабов. (4) Но самым радостным событием для римлян в начале этой кампании было прибытие Масиниссы, явившегося, по словам некоторых писателей, всего с двумя сотнями всадников, а по мнению большинства, с двухтысячной конницей.

(5) А так как он был самым выдающимся среди современных ему царей и очень помог римлянам, то, кажется, стоит отвлечься и рассказать о превратностях его судьбы, о том, как он потерял и как вернул отцовское царство.

(6) Он воевал в Испании на стороне карфагенян, когда умер его отец (имя ему было Гала). Царство перешло к Эзалку, брату царя, – таков обычай нумидийцев. Эзалк был очень стар, (7) вскоре умер, власть перешла к старшему из его сыновей, Калуссе.

Другой сын был еще совсем мальчик. Калусса стал правителем по законам своего племени, а не благодаря своему влиянию или силе. (8) И вот появился некий Мазетул, по крови не вовсе чужой царскому дому, но из семьи, царям всегда враждебной и с переменной удачей оспаривавшей их власть.

(9) Он поднял своих земляков – вражда с царской семьей поднимала его в их глазах; открыто поставив лагерь, он начал войну и заставил Калуссу сражаться за свою власть. (10) В этой битве пал Калусса и с ним много именитых людей. Весь народ мезулиев оказался во власти Мазетула.

(11) Царем, однако, он себя не назвал, а удовольствовался скромным именем опекуна мальчика Лакумаза, единственного уцелевшего отпрыска царского дома. Его он провозгласил царем. (12) Женился Мазетул на знатной карфагенянке, племяннице Ганнибала, недавней жене царя Эзалка, надеялся на союз с Карфагеном; (13) к Сифаку он отправил посольство, чтобы восстановить старый договор о гостеприимстве: так он старался обеспечить себе помощь против Масиниссы.

30. (1) Масинисса, услышав о смерти дяди, а затем об убийстве двоюродного брата, переправился из Испании в Мавританию; царем мавров в то время был Бага. (2) Смиренно и униженно Масинисса выпросил у него отряд в четыре тысячи человек для охраны в пути; в военной помощи царь ему отказал.

(3) С этими людьми он дошел до границ своего царства, заранее уведомив о себе друзей своих и отцовых; к нему явились пятьсот нумидийцев. (4) Мавров он, как и было условлено, отослал к царю, хотя людей к нему собралось гораздо меньше, чем он надеялся, и слишком мало для его отважного замысла.

(5) Решив, что, действуя, он скорей соберет силы для какого-нибудь начинания, отправился он к Тапсу [977]навстречу юному царю Лакумазу, который ехал к Сифаку. (6) Лакумаз вместе с перепуганной свитой укрылся в городе; Масинисса город взял с ходу; людей из царского войска, перешедших к нему, принял; сопротивлявшихся перебил; однако большинство воинов и сам юноша ускользнули в сумятице и добрались к Сифаку, к которому и направлялись.

(7) Слух об этом скромном успехе в самом начале войны расположил нумидийцев к Масиниссе; отовсюду, из деревень и с полей, стекались к нему старые воины Галы и внушали юноше, что он должен вернуть себе отцовское царство. (8) Солдат у Мазетула было значительно больше: войско, с которым он разбил Калуссу, то есть кто перешел к нему после убийства царя, и очень большое подкрепление, которое привел к нему от Сифака молодой Лакумаз.

(9) У Мазетула было пятнадцать тысяч пехоты и десять тысяч конницы, с которыми он и выступил против Масиниссы, отнюдь не имевшего столько конницы и пехоты. Победили, однако, и доблесть старых воинов, и искусство вождя, учившегося у римлян и у карфагенян; (10) юный царь с опекуном и жалким отрядом масесулиев бежал к карфагенянам.

Итак, Масинисса вернул себе отцово царство, но, понимая, что ему предстоит еще борьба с Сифаком, отнюдь не менее трудная, решил помириться с двоюродным братом.

(11) Он отправил послов обнадежить юношу: если тот доверится Масиниссе, то будет у него в такой же чести, в какой был у Галы Эзалк; (12) а Мазетулу пообещать не только безнаказанность – ему честно вернут все имущество. Оба, предпочитая изгнанию скромную участь у себя на родине, присоединились к Масиниссе, хотя карфагеняне всячески старались этому помешать.

31. (1) Гасдрубал во время этих событий случайно оказался у Сифака; он убедил нумидийца, что тот очень ошибается, думая, будто для него безразлично, Лакумазу ли принадлежит царство мезулиев или Масиниссе, (2) и полагая, что Масинисса удовлетворится тем же, чем его отец Гала или дядя Эзалк: нет, таких задатков, такого ума ни у кого в этом народе еще не было; (3) в Испании часто и союзники и враги были свидетелями редкого мужества Масиниссы.

Если Сифак и карфагеняне не загасят этот занявшийся огонь, то они вскоре сгорят в пожаре, который уже ничто не потушит. (4) А пока Масинисса еще не окреп и залечивает трудно затягивающиеся раны своего государства. Настаивая, подстрекая, Гасдрубал убеждал Сифака двинуть свои войска к границе мезулиев (5) и расположиться лагерем, словно в своих несомненных владениях, в тех самых землях, из-за которых он некогда спорил с Галой и даже сражался с ним.

Если кто-нибудь ему, Сифаку, помешает, что, собственно, и нужно, то он будет воевать, (6) если, испугавшись, противник эту область уступит, то Сифаку надо идти в глубину его царства: тогда мезулии либо подчинятся ему без борьбы, либо ее не выдержат.

(7) Возбужденный такими речами, Сифак начал войну с Масиниссой. В первом сражении он наголову разбил мезулиев; Масинисса с несколькими всадниками бежал с поля битвы на гору (местные жители называют ее Белл [978]). (8) Несколько семейств со своими шатрами и своим скотом (это все их имущество) последовали за царем; остальные мезулии подчинились Сифаку.

(9) Гора, которую заняли изгнанники, была богата водой и пастбищами, на которых досыта наедался скот, обильно снабжавший людей молоком и мясом, их привычной едой. (10) Из своего убежища они сначала тайком, по ночам, а потом открыто стали выходить на разбой и опустошать окрестности; чаще всего устраивали пожары на карфагенской земле: и добычи там было больше, чем у нумидийцев, и разбойничать было безопаснее.

(11) Они уже так разохотились, что добычу свою доставляли к морю и продавали купцам, для того и приводившим сюда свои корабли. Карфагенян, убитых и взятых в плен, часто бывало больше, чем в ином сражении. (12) Жители Карфагена жаловались Сифаку и убеждали его покончить с этими последними вспышками войны.

Сифак и сам был крайне раздражен, но ему казалось не царским делом преследовать разбойника, скитающегося в горах.

32. (1) Выбран был для этого дела Букар, один из царских военачальников, человек горячий и неутомимый, ему были даны четыре тысячи пехоты и две – всадников и обещана огромная награда, если он принесет голову Масиниссы или (это, конечно, была бы несказанная радость) возьмет его живым.