Ганнибал Барка - Ганнибал у ворот!

(8) Пинарий ответил, что командиром гарнизона поставил его военачальник, от которого он получил и ключи от городских ворот, и приказ охранять крепость; тут ничего не зависит ни от его желания, ни от желания жителей Энны. (9) Оставить порученный пост считается у римлян уголовным преступлением – отцы освятили такой закон, убивая за эту вину собственных детей. Консул Марцелл недалеко; пусть отправят к нему послов: от него все зависит.

(10) Старейшины ответили, что послов не отправят и если слова будут бессильны, то они клянутся найти способ обрести свободу. (11) Если они затрудняются посылать к консулу, сказал римлянин, то пусть соберут сходку – он хочет знать, исходит ли требование от немногих или от всего города. Сходку назначили на следующий день.

38. (1) Вернувшись после этого разговора в крепость, Луций Пинарий, созвав войско, сказал: «Я думаю, воины, вы слышали, каким образом сицилийцы в эти самые дни предательски перебили римские гарнизоны.

(2) Вы не попали в эту ловушку, во-первых, милостью богов, а во-вторых, благодаря своей собственной доблести – вы ни днем ни ночью не оставляли своих постов, бодрствовали и не снимали оружия. О, если бы и в дальнейшем могли мы не претерпеть и не совершить ничего ужасного!

(3) Нас старались обмануть незаметно; благодаря нашей предусмотрительности это не удалось. Теперь от нас открыто требуют вернуть ключи от ворот; как только мы их отдадим, Энна сейчас же будет в руках карфагенян и мы будем перерезаны еще бесславнее, чем гарнизон в Мургантии.

(4) Я с трудом выговорил себе одну ночь, чтобы посовещаться с вами, въявь показать вам надвинувшуюся опасность: на рассвете они соберутся, обвинят меня и возбудят против вас народ. (5) Завтра Энна будет залита или вашей кровью, или кровью ее граждан. Захваченным врасплох надеяться нечего, захватившим нечего бояться, победа будет за тем, кто первым выхватит меч.

(6) Все вы вооружитесь и внимательно ожидайте моего знака. Я, пока у вас еще не все готово, разговорами и перебранками буду тянуть время. (7) Когда я тогой подам знак, с громким криком сбегайтесь ко мне, бросайтесь на эту толпу, валите всех и смотрите, чтобы не уцелел никто из тех, кто опасен своей силой или лукавством.

(8) Мать Церера и Прозерпина и вы, прочие боги, вышние и подземные, вы, которые обитаете в этом городе, в этих священных озерах и рощах, будьте к нам милостивы и благосклонны, если мы приняли свое решение, чтобы не попасть в ловушку, а не затем, чтобы кого-то в нее заманить.

(9) Я бы и еще уговаривал вас, воины, если бы вам предстояло сражение с вооруженными, но вы будете избивать, пока вам не надоест, безоружных и беспечных. Лагерь консула поблизости: нечего бояться ни Гимилькона, ни карфагенян».

39. (1) Пинарий отпустил воинов, чтобы они подкрепились пищей и отдохнули. На следующий день их расставили кого куда: одни закрывали выходы, преграждая путь к ним; наибольшая часть, привычная к зрелищу народных собраний, стояла над театром и вокруг него [504].

(2) Магистраты вывели к народу римского военачальника; он говорил, что дело, о котором идет речь, относится к праву и власти консула, а не начальника гарнизона; он повторил почти все, что сказал накануне. (3) Сначала только некоторые спокойно требовали отдать ключи, но затем, так как Пинарий медлил и тянул время, все в один голос стали свирепо угрожать; они и покончили бы с ним, когда префект подал условный знак.

(4) Из воинов, державшихся наготове, одни с криком сбежали сверху в тыл собранию, другие плотно перекрыли выходы из переполненного театра. Началось избиение горожан, запертых внутри. (5) Падали не только от меча, но и пытаясь бежать; люди валились друг на друга, в кучу: здоровые на раненых, живые на мертвых.

(6) Словно в захваченном городе бежали одни сюда, другие туда – всюду убегающие, всюду убийцы. Гнев у солдат не утихал; они избивали безоружную толпу, словно одушевленные опасностью, в пылу грозного сражения. (7) Так удержали римляне Энну – то ли злодеянием, то ли преступлением, без которого было не обойтись.

Марцелл не осудил воинов и отдал им Энну на разграбление, рассчитывая, что перепуганные сицилийцы перестанут выдавать римские гарнизоны. (8) Но вот едва ли не за день обошел всю Сицилию рассказ о беде, постигшей город, находившийся в центре острова, славный своей природной неприступностью и весь освященный следами похищенной некогда Прозерпины [505].

(9) Решили, что гнусной резней осквернены жилища не только людей, но и богов. И тут даже города, до тех пор сомневавшиеся, отпали к пунийцам. (10) Гиппократ вернулся в Мургантию, Гимилькон – в Агригент: призванные изменниками, они напрасно придвинули было свои войска к Энне. (11) Марцелл возвратился в Леонтины, свез хлеб и остальной провиант в лагеря, оставил там небольшой гарнизон и отправился к осаждаемым Сиракузам.

(12) Оттуда он послал Аппия Клавдия в Рим искать консульства; Тита Клавдия Криспина назначил командиром флота и старого лагеря; (13) сам расположился зимним лагерем в пяти милях от Гексапила (это место называют Львом), укрепил лагерь и отстроил его. Это происходило в Сицилии до начала зимы.

40. (1) Тем же летом началась война с царем Филиппом, которой уже давно ожидали. (2) К претору [506]Марку Валерию, командиру флота в Брундизии, ведавшему всем калабрийским побережьем [507], пришли послы из Орика [508]и сообщили ему, что Филипп пытался сначала захватить Аполлонию [509], подошел к ней по реке, ведя против течения сто двадцать бирем [510]; (3) потом, так как дело оказалось труднее, чем он надеялся, он незаметно ночью придвинул войско к Орику; город этот, лежавший на равнине, не имевший ни стен, ни войска, он захватил с ходу.

(4) Рассказывая об этом, послы умоляли подать им помощь и ни с моря, ни с суши не подпускать явного врага римлян к приморским городам: он стремится овладеть ими, чтобы оттуда угрожать Италии.

(5) Марк Валерий, оставив в лагере две тысячи солдат под командованием Публия Валерия, сам посадил солдат не только на военные корабли (которые не могли вместить всех), но и на грузовые суда; с этим флотом, вполне готовым и снаряженным, уже на следующий день подошел к Орику.

(6) Город этот с незначительным гарнизоном, который царь, уходя, оставил, Валерий взял после легкой схватки. (7) Туда пришли из Аполлонии послы с сообщением, что город осажден, так как горожане не хотят отпасть от Рима; им не устоять против македонской силы без помощи римлян.

(8) Валерий пообещал выполнить их желание – посадив две тысячи отборных солдат на военные корабли, он отправил их под начальством префекта союзников Квинта Невия Кристы, мужа смелого и в военном деле опытного. (9) Высадив солдат и отправив суда назад к остальному флоту в Орик, откуда он прибыл, Квинт Невий повел солдат подальше от реки дорогой, где не было царского войска, и ночью вошел в город совсем незаметно для неприятеля.