Михаил Скобелев - Стою за правду и за армию!

Было уже совершенно темно, когда катер наш, въехав в Золотой Рог и полавировав между судами, остановился возле известного нам деревянного моста. Расплатившись с греком, я через туннель попал в европейскую часть Константинополя. Здесь встретил несколько товарищей, и с ними долго еще шатался по разным веселым кафе-шантанам.

На следующий день я вернулся в Св. Георгий.

– А что, Скобелев дома? – спросил я Маркова, с которым помещался в одной палатке.

– Нет, уехал в гости к турецким пашам, собственно к Главнокомандующему – к Фуаду-паше [262]. Скука здесь, брат, ужасная… Отправимся куда-нибудь!

– С удовольствием, – отвечал я. – И знаешь куда? Поедем в деревню Макрикиой. Я давно уже туда собираюсь. Говорят, там есть подземные ходы в Константинополь, и даже под морским дном на Принцевы острова!

– Ну, последнее вряд ли! – заметил Марков. – Что ж, пойдем, я согласен.

Не откладывая в долгий ящик, мы через несколько минут собрались уже в путь и отправились на вокзал. До Сан-Стефано доехали по железной дороге, а здесь наняли парусную лодку и Мраморным морем двинулись в Макрикиой. Бывший на пристани дежурный офицер, предполагая, что мы в форме едем в Константинополь, замахал нам платком, приглашая вернуться. Но мы только любезно с ним раскланялись и под парусом быстро понеслись на север. Приблизительно через час лодка наша пристала к берегу у деревни Макрикиой, через которую проходила железная дорога из Сан-Стефано в Константинополь.

– А недурно бы здесь закусить где-нибудь, – сказал Марков, выходя на берег. – Я, по крайней мере, сильно проголодался… Что, есть тут какая-нибудь гостиница? – обратился он к греку, отдавая ему деньги.

Последний отвечал отрицательно, но прибавил, что при вокзале есть небольшой буфет, где можно закусить. Через несколько минут мы были на вокзале и, усевшись за столик, заказали себе завтрак.

«А где же мы проводника найдем для осмотра этих пещер? – соображал я, попивая вино. – Еще заблудимся, пожалуй, да попадем в турецкие лапы!..» В это время в общую залу, где мы сидели, вошли несколько турецких офицеров и поместились за ближайшим столиком.

– Откуда они взялись? – спросил я Маркова, рассматривая фигуры этих турецких сынов Марса.

– А здесь же их лагерь недалеко от вокзала. Они тут стоят на позициях, – отвечал Марков, внимательно вглядываясь в лица этих офицеров. – А посмотри-ка, Петро, вот на этого офицера, – продолжал он, указывая глазами на симпатичного брюнета, среднего роста, лет сорока пяти, сидевшего ближе к нам. – Ведь это, кажется, тот самый полковник, который, помнишь, приезжал к нам на позиции под Плевной – после сдачи ее – и ночевал еще у нас…

Турки заметили наши пристальные взгляды и, в свою очередь, внимательно посмотрели на нас. Полковник Тахир-бей, на которого указывал Марков, сразу узнал нас и, видимо обрадованный этой неожиданной встречей, весело улыбаясь, быстро подошел к нам.

– Bonjour, messieurs, bonjour! Comme je suis content de vous voir! Qelle rencontre inattendue! [263]– говорил он, пожимая наши руки.

Он познакомил нас со своим товарищем Омаром-беем, англичанином, который тоже командовал бригадой в лагере под Макрикиоем. Мы уселись за один столик и потребовали еще вина. Тахир-бей начал с удовольствием вспоминать о своем посещении наших позиций под Плевной, отзывался с восторгом о любезности Скобелева и Куропаткина, об их высоких военных качествах, о поучительных действиях наших войск на Зеленых горах, об их храбрости и т. д. Затем он начал разбирать действия турецких пашей, одних хвалил, других ругал, и все это пересыпая остротами, каламбурами и смехом. Вообще, он оказался очень веселым и умным собеседником. Говорил он преимущественно с Марковым, который совершенно свободно владел французским языком. Я же хотя и понимал почти все, но изъяснялся довольно слабо.

Другой полковник, Омар-бей, преимущественно молчал и, как истый англичанин, хладнокровно потягивал свою душистую сигару и индифферентно посматривал на нас. Узнав, что мы приехали в Макрикиой осматривать пещеры, Тахир-бей стал отговаривать нас от этого, уверяя, что они давно завалены или полны водой, что это не доставит нам ни малейшего удовольствия, и т. д. Затем оба полковника стали упрашивать нас отправиться к ним в лагерь обедать, уверяя, что этим мы сделаем им большую честь и доставим огромное удовольствие. Просьбы их были так настойчивы, что мы не могли отказаться, и, расплатившись в буфете, отправились все вместе в их лагерь, помещавшийся недалеко от вокзала. Встречавшиеся на пути турецкие солдаты становились во фронт своим начальникам и с удивлением посматривали на наш русский костюм. Вскоре мы подошли к лагерю. Несколько офицеров выглянуло из палаток и тоже удивленными глазами провожало нас.

Наконец мы вошли в большую круглую палатку Тахир-бея. Обстановка была довольно скромная, без всякого комфорта, которого можно бы было ожидать в помещении бригадного командира. Железная складная кровать, маленький столик, две табуретки со сложенным на них оружием, чемоданы и ковер на земле – вот и все убранство лагерного жилья турецкого бея. Мы разместились здесь кое-как, и Тахир-бей начал угощать нас прекрасным табаком. Англичанин же, Омар-бей, ушел к себе хлопотать относительно обеда. Вскоре в нашу палатку вошло еще несколько офицеров, с которыми Тахир-бей (хозяин) нас сейчас же познакомил. Между ними два были Генерального штаба и один командир кавалерийского полка (фамилий их не помню). Все были очень любезны, веселы и внимательны к нам. Офицеры Генерального штаба в разговоре между прочим сообщили, что они воспитывались в Париже и окончили курс в университете.

– А что, господа, не пойти ли нам выкупаться перед обедом? – обратился ко мне и Маркову Тахир-бей.

– С удовольствием! – отвечали все, и целая компания офицеров (шесть турецких и два русских) отправилась к берегу Мраморного моря, к красивой просторной купальне.

Долго плавали мы здесь в прозрачных, синеватых водах Мраморного моря, долго на спокойной водной поверхности раздавались веселый смех оживленные русские, французские и турецкие речи вперемежку… Наконец, в самом веселом расположении духа мы вернулись в лагерь, где в палатке Омар-бея уже ждал нас обед. Англичанин устроился совсем не так, как его товарищ, Тахир-бей. Палатка была гораздо больше и убрана даже с некоторым комфортом. Стол накрыт совершенно по-европейски. Обед, доставленный, вероятно, из Константинополя, ничуть не напоминал, что здесь преобладают сыны Магомета.

Вкусный обед, прекрасные вина, отличное шампанское и, в довершение всего, довольно порядочная дивизионная музыка, которая играла во время нашего обеда – все это, конечно, приятно поразило нас. Обед прошел очень оживленно. Все наперерыв нас угощали, и стаканы наши то и дело наполнялись шипучим вином. В конце обеда Тахир-бей громогласно предложил тост за здоровье русского императора, который встречен был громкими криками присутствующих: «Да здравствует Александр! Да здравствует император России!» А я с Марковым дружно прокричал русское «ура». Мы ответили им тостом за султана и осушили до дна наши большие бокалы, что произвело очень приятное впечатление на всех турок, и они горячо пожимали нам руки.