Петр Румянцев-Задунайский - Великая и Малая Россия. Труды и дни фельдмаршала

Проказы Румянцева, доведенные до сведения императрицы, заставили Елизавету Петровну, в уважение заслуг графа Александра Ивановича, отправить к нему виновного, с тем чтобы он, как отец, наказал его. К чести графа Петра Александровича до́лжно сказать, что и в полковничьем чине перед отцом своим он был покорен как ребенок [140]. События эти, не подверженные сомнению, открывают нам, насколько безосновательно судить о людях по начальным их действиям!

Румянцев участвовал в славном походе генерал-фельдцейхмейстера князя Репнина во Франконию (1748), а когда Россия ополчилась против Пруссии (1757), обнажил меч, будучи генерал-майором. Отсюда начинается ряд знаменитых подвигов этого бессмертного полководца XVIII столетия. Румянцев занялся прежде всего устройством нашей конницы; потом вступил в Тильзит, сдавшийся ему в июле. Пожалован был в генерал-поручики (1758).

Предводительствуя Отдельным корпусом, он имел стычки с неприятелем, из которых всегда выходил победителем. Начальствовал в сражении у Франкфурта (1759) серединой нашей армии и содействовал поражению Фридриха Великого, часто угадывая тайные его замыслы: опрокинул вместе с бароном Лаудоном и обратил в бегство неприятельскую конницу. Был награжден орденом Св. Александра Невского.

Главнокомандующий граф Салтыков, после этой блистательной победы, посылал Румянцева на разные переговоры с австрийским генерал-фельдмаршалом Дауном. В 1761 г., предводительствуя снова Отдельным двадцатичетырехтысячным корпусом, расположил он лагерь свой под Кольбергом и держал в блокаде этот город на виду у пруссаков, тогда как флот наш бросал бомбы с моря. Россияне несколько раз шли на приступ, редуты почти ежедневно переходили из рук в руки.

Наконец, Румянцев окружил пруссаков со всех сторон, преградив им подвоз продовольствия. Отряды неприятельские, посылаемые для прикрытия обозов, были разбиты. Тщетно фельдмаршал Бутурлин приказывал Румянцеву отступить от Кольберга, по причине глубокой осени, и расположиться на зимних квартирах: уверенный в победе, любимец славы ослушался своего начальника, с которым был соединен узами родства. Принц Евгений Вюртембергский вынужден был оставить Кольберг на произвол судьбы.

Румянцев с частью вверенных ему войск овладел городом Трептау и затем заставил храброго коменданта Гейдена, два раза спасавшего вверенную ему крепость, сдать Кольберг 5 декабря: 2903 человека пленными, 146 орудий, 33 тысячи ядер и бомб, 500 тысяч пуль и 20 знамен были трофеями того дня. Император Петр III пожаловал графа Румянцева в генерал-аншефы и кавалеры орденов Св. Анны и Св. апостола Андрея Первозванного (1762). Тогда прекратилась война с Пруссией.

Повелитель России намеревался отторгнуть от Дании наследственное свое достояние, Голштинию; даже назначал Румянцева главнокомандующим армией и велел объявить в Конференции (27 июня) о скором отъезде своем в главную квартиру. Но на другой день императрица Екатерина II вступила на престол, и Румянцев, готовившийся к новым победам, вложил в ножны меч свой, не присягал государыне до тех пор, пока не удостоверился в кончине императора. Определен был (1764) генерал-губернатором в Малороссию, президентом тамошней Коллегии, учрежденной в Глухове, главным командиром малороссийских казачьих полков, запорожских казаков и Украинской дивизии.

Покоритель Кольберга оправдал выбор мудрой монархини: он изжил злоупотребления в присутственных местах, вселил в молодых малороссиян любовь к регулярной службе, коей они до того чуждались. Строгой справедливостью своей он истребил страх и недоверчивость, питаемые жителями того края к великороссийским войскам, облегчил подвластному ему народу разные повинности и обратил особое внимание на сбережение казенных имений посредством хозяйственного благоустройства: при нем введен был в Малороссии Воинский устав (1768) и предоставлено тамошним жителям по части гражданской руководствоваться Статутом Великого княжества Литовского.

Вскоре началась война между Россией и Портой Оттоманской. Екатерина, поручив Первую армию князю Голицыну, назначила предводителем Второй графа Румянцева (1768). Последнему велено было охранять границы империи, которые тогда повсеместно почти, от Польши до Каспийского моря, окружены были народами, подвластными Турции. Не упуская из виду сношений с Голицыным, Румянцев расположил войско свое таким образом, чтобы оно могло помогать действиям Первой армии.

Как только он узнал о переходе Голицына на эту сторону Днестра (1769), то немедленно переправился за Днепр, чтобы отвлечь на себя внимание неприятеля, разделить многочисленные его силы, шедшие из-за Дуная под предводительством визиря. Недовольная медлительностью Голицына, императрица заменила его Румянцевым. Он принял Первую армию 16 сентября. Хотин и Яссы были тогда заняты россиянами. Румянцев поспешил очистить от турок Валахию. Зима и моровая язва не ослабили мужества наших соотечественников: они овладели крепостью Журжа (1770), разбивали везде мусульман, несмотря на их превосходство числом.

17 июня Румянцев обратил в бегство двадцать тысяч турок близ Рябой Могилы; 7июля одержал полную победу над неприятелем за речкой Ларга. Армия мусульман под предводительством трех пашей и хана крымского состояла из восьмидесяти тысяч человек и размещалась на высотах, лагерь их был защищен четырьмя ретраншементами и сильной артиллерией.

Но российский полководец, по собственному его выражению, не мог видеть неприятеля, не наступая на него : в двенадцатом часу ночи, на 7 июля, он двинулся за речку Ларга тремя колоннами вслед за Репниным и Боуром. Татарские пикеты, теснимые движением передовых полков наших, возвестили в стане своем о приближении российских войск. Последние еще до рассвета выстроились на высотах.

Встревоженный неприятель открыл сильную пушечную пальбу. Не дав опомниться врагу, Румянцев велел Боуру и Репнину атаковать лагерь их с правой стороны, а сам, построив армию в каре, поспешил к укреплению. Здесь до́лжно заметить, что герой, приняв начальство, отверг малодушные предосторожности славнейших полководцев: Монтекукколи (Монтекукулия), Евгения Савойского, графа Миниха. «Не рогатки, – сказал он своим легионам, – а огонь и меч защита ваша» [141].

Татары устремились с правого крыла, где находился их стан, лощиной на левое наше крыло, но были отбиты. Между тем Мелиссино, заставляя молчать неприятельскую батарею меткими выстрелами своими, очищал путь к укреплениям. Едва передовые отряды Боура и Репнина начали пробиваться в лагерь неприятельский с правой стороны, Племянников пушечными выстрелами возвестил о приступе своем на левой. Тогда Румянцев поручил вести армию генералам Олицу и Брюсу, а сам поскакал к войскам, нападавшим на лагерь.