Михаил Кутузов - Тактика победы

На подлинном собственною Его Императорского Величества рукою подписано тако:

Государь! Ваше доверие, занимаемое мною место и моя верность дают мне право говорить Вам правду, которая, может быть, встречает препятствие, чтобы доходить до Вас. Армия и Москва доведены до отчаяния слабостью и бездействием военного министра, которым управляет Вольцоген. В главной квартире спят до 10 часов утра: Багратион почтительно держит себя в стороне, с виду повинуется и, по-видимому, ждет какого-нибудь плохого дела, чтобы предъявить себя командующим обеими армиями.

Москва желает, чтобы командовал Кутузов и двинул Ваши войска: иначе, Государь, не будет единства в действиях, тогда как Наполеон сосредоточивает все в своей голове. Он сам должен быть в большом затруднении; но Барклай и Багратион могут ли проникнуть его намерения? […]

Михайло Ларионович!

Настоящее положение военных обстоятельств Наших действующих армий хотя и предшествуемо было начальными успехами, но последствия оных не открывают Мне той быстрой деятельности, с какою бы надлежало действовать на поражение неприятеля.

Соображая сии последствия и извлекая истинные тому причины, нахожу нужным назначение над всеми действующими армиями одного общего главнокомандующего, которого избрание, сверх воинских дарований, основывалось бы и на самом старшинстве.

Известные военные достоинства Ваши, любовь к Отечеству и неоднократные опыты отличных подвигов приобретают Вам истинное право на сию мою доверенность.

Избирая Вас для сего важного дела, Я прошу всемогущего Бога, да благословит деяния Ваши к славе российского оружия и да оправдаются тем счастливые надежды, которые Отечество на Вас возлагает.

Пребываю Вам всегда благосклонным

[…] Я нашел, что настроение здесь хуже, чем в Москве и провинции; сильное озлобление против военного министра, который, нужно сознаться, сам тому способствует своим нерешительным образом действий и беспорядочностью, с которой ведет свое дело.

Ссора его с Багратионом до того усилилась и разрослась, что я был вынужден, изложив все обстоятельства небольшому нарочно собранному мной для этой цели комитету, – назначить главнокомандующего всеми армиями; взвесив все основательно, остановились на Кутузове, как на старейшем, и дали таким образом Беннигсену возможность служить под его начальством. Кутузов вообще в большом фаворе у здешнего общества и в Москве. […]

Князь Михайло Ларионович!

Встречаемых Вами едущих из армии курьеров позволяю Вам останавливать и все следуемые на имя Мое донесения, распечатав, прочитывать и потом уже за своею печатью отправлять оные ко Мне.

Пребываю Вам всегда благосклонный

Милостивый государь мой Михайло Богданович!

Влагаемые у сего Высочайшие рескрипты: один на имя Вашего высокопревосходительства, другой же, которой прошу тотчас доставить на имя Его сиятельства князя Багратиона, – укажут Вам, милостивый государь мой, Высочайшее назначение меня главнокомандующим всех армий. Поспешая туда прибыть, сие будет покорнейшею моею просьбою, выслать ко мне фельдъегеря в Торжок, через которого мог бы я получить сведение о том, где ныне армии находятся, и который указал бы мне тракт из Торжка к оным.

Я оставляю личному моему с Вашим высокопревосходительством свиданию случай удостоверить Вас, милостивый государь мой, в совершенном почтении и преданности, с коими имею честь быть, Вашего высокопревосходительства всепокорный слуга

[P. S.] Высочайшее письмо к графу Нессельроду и письмо к г-ну Строганову покорно прошу доставить им.

Третьего дня имел я честь донести Вашей светлости о положения вверенной мне армии. Ныне же почтеннейше доношу, что, находя позицию у Вязьмы очень невыгодною, решился я взять сего дня позицию у Царево-Займище на открытом месте, в коем хотя фланги ничем не прикрыты, но могут быть обеспечены легкими нашими войсками.

Получив известие, что генерал Милорадович с вверенными ему войсками приближается к Гжатску, вознамерился я здесь остановиться и принять сражение, которого я до сих пор избегал, опасаясь подвергнуть государство большой опасности в случае неудачи, ибо, кроме сих двух армий, никаких более войск не было, коими можно было располагать и сделать преграду неприятелю; посему я старался только частными сражениями приостановить быстрое его наступление, отчего силы его ежедневно более и более ослабевали и ныне соделались, может быть, немного больше наших.

Аванпосты 1-й армии были в прошлую ночь еще в двух верстах за Вязьмою. Неприятель идет за нами с 1, 3, 4 и 5-м своими корпусами, с корпусом короля неаполитанского, составленным по большей части конницею.

Войска, которые ведет генерал Милорадович, хотя и свежи, но состоят из одних рекрутов, следовательно, неопытны и малонадежны, почему полагаю лучшим их поместить в старые полки, а генералу Милорадовичу дать в команду 2-й корпус 1-й Западной армии.

Впрочем, я с прибытием Вашей светлости в армию буду ожидать подробнейших ваших наставлений.

Милостивый государь мой Михайло Богданович!

Наставшее дождливое время препятствует прибыть мне завтра к обеду в армию; но едва только с малым рассветом сделается возможность продолжать мне дорогу, то я надеюсь с 17-го по 18-е число быть непременно в главной квартире. Сие, однако же, мое замедление ни в чем не препятствует Вашему высокопревосходительству производить в действие предпринятый Вами план до прибытия моего [78].

С совершенным почтением и преданностью имею честь быть Вашего высокопревосходительства всепокорный слуга

Милостивый государь мой граф Федор Васильевич!