Валентин Рунов - Гений войны Скобелев. «Белый генерал»

Несмотря на проведение откровенно пророссийской политики, М. Д. Скобелев также заботился и о местном населении. Им было разработано Временное положение о военном управлении в Закаспийском крае. С целью поддержания порядка среди туркмен часть спорных дел должна была разбираться аульскими (народными) судами. Но было определено, что «во всех решениях народного суда должны быть исключены наказания жестокие и бесчеловечные», как, например, забивание женщины камнями за неверность, отсечение руки за мелкое воровство и т. п.

Скобелев также много делал для того, чтобы хоть как-то уравнять в правах туркмен и русских. В одном из своих приказов он писал: «Со дня вступления моего в командование войсками, действующими в Закаспийском крае, я поставил себе в основание не только удовлетворять находящихся на службе туземцев всем положенным, но и совершенно сравнять их положение с нашим собственным, ибо в этом сила России в Средней Азии. Из рабов мы стремимся сделать людей, это важнее всех наших побед».

В то же время русскими властями текинцы были обложены налогом, размер которого М. Д. Скобелев определил исходя из привычных для туркмен законов шариата – одна пятая часть дохода. Все прочие налоги, которые ранее платило население в пользу местных старшин и мулл, были отменены.

Для улучшения продовольственных поставок М. Д. Скобелев решил воспользоваться улучшением российско-иранских отношений. На территории Ирана в городе Гермамбе был создан специальный магазин (склад), где оптом закупались продукты в Иране, и уже оттуда они поставлялись в Туркмению. При этом была исключена целая цепь перекупщиков и цены, естественно, упали.

Следующим шагом в административной деятельности М. Д. Скобелева стало медицинское обеспечение подконтрольного ему региона. Санитарное состояние войск и населения после штурма Геок-Тепе было плохим. Одна за другой в населенных пунктах и в гарнизонах вспыхивали эпидемии различных инфекционных болезней – тифа, цинги, дизентерии. Михаил Дмитревич приказал максимально ограничить общение с людьми, оказавшимися в районе очага инфекции. По всей территории были выставлены санитарные кордоны. В случае инфекции в ее очаг направлялись лучшие силы. Благодаря этому удалось в сравнительно короткий срок справиться и с болезнями.

Таким образом, М. Д. Скобелев показал себя грамотным и рачительным военным администратором на территории только что завоеванной им области. Предпринимаемые им меры в комплексе дали положительный результат. Закаспийская область вскоре перестала быть кровоточащей раной на теле Российской империи.

Правда, Ахалтекинская экспедиция для Скобелева, по утверждению некоторых, была только трамплином в «большой мир». Так, художник Верещагин вспоминал, как однажды перед началом Туркменской экспедиции он застал раз Михаила Дмитриевича в беседе с полковником Гродековым, которого он прочил для себе тогда в начальники штаба. Они были заняты тем, что «обсуждали права, которые им следовало выговорить для себя у Министерства иностранных дел на случай возможных переговоров с индийским правительством.

– О каких таких ненужных переговорах с индийским правительством толкуете вы? – удивился Верещагин.

– Как не нужно? А если мы дойдем до Индии! – ответил Скобелев.

Но, вполне возможно, это только слова. Столь значимые решения принимались не генералами, а о том, что в Петербурге строились планы похода в Индию, ничего не известно.

Зато известно другое. После одержанных побед Скобелев потребовал умиротворения края к февралю. «Мы извлечем, – писал Михаил Дмитриевич, – несомненные выгоды, если сумеем сохранить полностью дорого купленное, ныне несомненное, боевое обаяние, затем, вводя наши порядки, не поставим всего дела на чиновничью ногу, как везде, в обширном отрицательном смысле этого слова».

В этом же письме Михаил Дмитриевич изложил принципы, на которые должна опираться русская политика в Средней Азии. Он писал:

«Наступает новое время полной равноправности и имущественной обеспеченности для населения, раз признавшего наши законы. По духу нашей среднеазиатской политики париев нет; это наша сила перед Англией. К сожалению, буйный нрав отдельных личностей не всегда на практике сходится с великими началами, корень которых следует искать в государственных основах великого княжества Московского. Ими только выросла на востоке допетровская Русь; в них теперь и наша сила. Чем скорее будет положен в тылу предел военному деспотизму и военному террору, тем выгоднее для русских интересов».

В сравнительно короткие сроки в Ахал-Текинском оазисе, включенном в Закаспийский военный отдел, затем преобразованный в область с административным центром в Ашхабаде, были установлены новые порядки. По словам английского лорда Керзона, это произошло благодаря способности русских добиваться верности и дружбы тех, кого они подчинили силой.

1 марта 1881 года Российская империя была потрясена вестью об убийстве императора Александра II. До этого на него уже было совершено несколько покушений, и об одном из них, случившемся весной 1866 года, уже писалось выше.

Второе покушение произошло 6 мая 1867 года. Оно было произведено Антоном Березовским, деятелем польского национально-освободительного движения, когда российский император прибыл с официальным визитом во Францию.

6 июня, когда после военного смотра на ипподроме он возвращался в открытой карете с детьми и французским императором Наполеоном III, в районе Булонского леса из ликующей толпы выделился молодой мужчина, поляк по происхождению, и, когда рядом показалась карета с императорами, он дважды в упор выстрелил из пистолета в Александра. Попадания выпущенных пуль в императора удалось избежать только благодаря мужеству одного из офицеров охраны Наполеона III, который заметил в толпе человека с оружием и оттолкнул его руку, в результате чего пули попали в лошадь.

В ходе покушения пистолет Березовского разорвался и повредил ему руку: это помогло толпе мгновенно схватить террориста. После ареста Березовский заявил, что это убийство было его желанием отомстить царю за подавление польского восстания 1863 года.

15 июля состоялся суд над Березовским, дело рассматривали присяжные. Суд постановил отправить Березовского на пожизненную каторгу в Новую Каледонию. Впоследствии каторга была заменена пожизненной ссылкой. И только в 1906 году, спустя 40 лет после покушения, Березовский был амнистирован. Однако он так и не вернулся на родину, а остался жить в Новой Каледонии до смерти.

Третье покушение было совершено 2 апреля 1879 года учителем и членом общества «Земля и воля» Александром Соловьевым. В этот день император, прогуливаясь неподалеку от своего дворца, неожиданно заметил молодого человека, который быстрым шагом направлялся в его сторону. Покушавшийся успел выстрелить пять раз, но ни одна пуля не попала в цель. Он тут же был схвачен царской охраной.