Юрий Мухин - Победила бы нынешняя Россия в Великой Отечественной? Уроки войны

Вот маршал Конев в своих воспоминаниях описывает дни последней декады апреля 1945 года, до конца войны оставалось две недели:

«Вражеская авиация не могла действовать большими группами, но одиночные разведывательные самолеты все время летали над полем боя, в том числе летал и наш старый враг – разведчик «Фокке-Вульф», или, как мы его называли, «рама». Так что возможности для наблюдения, хоть и ограниченные, у немцев еще оставались.

«Рама» доживала тогда свои последние дни. Но те, кто видел ее, не могли забыть, сколько неприятностей она доставила нам на войне. Я не раз наблюдал на разных фронтах действия этих самолетов – они были и разведчиками, и корректировщиками артиллерийского огня – и, скажу откровенно, очень жалел, что на всем протяжении войны мы так и не завели у себя ничего подобного этой «раме». А как нам нужен был хороший, специальный самолет для выполнения аналогичных задач!»

А за 5 лет до этого, в декабре 1940 года, генерал-лейтенант Конев выступал на Совещании высшего руководящего состава РККА (23–31 декабря 1940 г.), на котором обсуждалось, что еще нужно Красной Армии, чтобы выиграть войну и не понести больших потерь. Командующий Забайкальским военным округом генерал-лейтенант Конев не скрыл этого от присутствующих, более того, не пожалел слов о том, что для победы главное – это точно исполнять приказы нашего мудрого наркома обороны т. Тимошенко, который руководствуется указаниями еще более мудрой ленинско-сталинской партии. В промежутках между обоснованием этой тонкой мысли он также пояснил, что все, кто еще не успел получить звание генерал-лейтенанта, обязаны учиться, в том числе:

«Я ставлю вопрос об обязательном изучении истории партии, об изучении марксизма-ленинизма, об изучении военной истории, изучении географии как обязательного предмета для командного состава. А у нас еще существует такое положение, когда изучение марксизма-ленинизма поставлено в зависимости от настроения. Мы не можем позволить, чтобы наши командиры были бы политически неграмотными, в таком случае они не могут воспитывать бойцов Красной Армии. Изучение истории партии, изучение марксизма-ленинизма является государственной доктриной и обязательно для всех нас».

Вот при помощи этой доктрины наши генералы огонь артиллерии и вели. И на Совещании никто, ни один генерал не озаботился тем, что советская артиллерия накануне войны не имеет практически никаких средств разведки и корректирования огня, кроме оставшихся с Первой мировой биноклей и стереотруб.

А ведь упомянутый самолет-разведчик, прозванный нашими войсками «рамой», а немцами названный «Фокке-Вульф-189», Красная Армия могла бы иметь с первых дней войны, заикнись Конев на Совещании об этом, а не об изучении истории партии.

На взятые у Гитлера в 1939 году кредиты мы закупили у них чертежи и технологию постройки целого ряда боевых самолетов, в том числе и этого FW-189, а к июню 1940 года получили и образцы самолетов.

Авиаконструктор Петляков в июне 1940 года перерисовал чертежи истребителя-бомбардировщика «Мессершмитт-110» с небольшими изменениями, и промышленность СССР по этим чертежам и образцу успела изготовить к концу года уже два серийных самолета, названных Пе-2, а в первом полугодии 1941 года их было выпущено уже 458. (FW-189 немцы за всю войну построили всего 846 машин, большего количества этих разведчиков и корректировщиков артиллерийского огня им просто не потребовалось.)

Посмотрите на предвоенного начальника Генерального штаба РККА генерала армии Г.К. Жукова. Он знает, что летом начнется война с немцами, он уже подписал директивы в западные округа с приказом срочно подготовить план обороны границ. Он знает, что с нападением немцев на СССР ему надо будет руководить уничтожением агрессора. Ему не надо было самому собирать разведданные о том, как немцы – гроссмейстеры войны – воюют. Разведывательное управление Генштаба подготовило и положило ему на стол доклад «О франко-немецкой войне 1939–1940 гг.», в котором проанализировало причины молниеносного разгрома Германией англо-французских союзников. Вы полагаете, что Жуков бросился изучать этот доклад? Нет, он на нем написал: «Мне это не нужно» . Не барское это дело – «носют» тут всякое, а Жукову, понимаешь, буковки разбирай!

Возьмите наркома военно-морского флота, нашего «прославленного флотоводца» Н.Г. Кузнецова. За всю войну самыми крупными военными кораблями немцев, с которыми приходилось вести бой советским кораблям, были эсминцы и подводные лодки. Единственный раз, когда советский боевой корабль вел бой с немецким линейным кораблем, была атака советской подводной лодки К-21 немецкого линкора «Тирпиц». Командир К-21 капитан 2-го ранга Н.А. Лунин и офицеры лодки написали подробный рапорт о бое, в котором объяснили, почему в принципе удачная атака К-21 окончилась ничем. А Кузнецову это было неинтересно, как мне приходилось писать ранее, он и не знал, почему взрывы двух советских торпед не утопили «Тирпиц».

А вот еще один профессионал, о котором я уже написал выше. Маршал Конев в упомянутых мемуарах вспоминает:

«Во время Берлинской операции гитлеровцам удалось уничтожить и подбить 800 с лишним наших танков и самоходок. Причем основная часть этих потерь приходится на бои в самом городе.

Стремясь уменьшить потери от фаустпатронов, мы в ходе боев ввели простое, но очень эффективное средство – создали вокруг танков так называемую экранировку: навешивали поверх брони листы жести или листового железа. Фаустпатроны, попадая в танк, сначала пробивали это первое незначительное препятствие, но за этим препятствием была пустота, и патрон, натыкаясь на броню танка и уже потеряв свою реактивную силу, чаще всего рикошетировал, не нанося ущерба.

Почему эту экранировку применили так поздно? Видимо, потому, что практически не сталкивались с таким широким применением фаустпатронов в уличных боях, а в полевых условиях не особенно с ними считались».

Выше написаны ужасные по своему смыслу слова, но они требуют пояснения.

Есть два способа пробить броню. По одному броню пробивает твердый и тяжелый снаряд, который в стволе пушки разгоняют до очень большой скорости. Сегодня в таких снарядах применяют урановые сердечники, плотность которых в 2,5 раза выше, чем у стали, а разгоняют их до скорости выше 1100 м/сек. За счет высокой энергии они и пробивают броню.

По второму способу броню пробивают высоким давлением кумулятивного взрыва. Для этого во взрывчатке снаряда делают кумулятивную выемку в виде конуса. При взрыве ударная волна в этой выемке идет навстречу друг другу, и в точке, в которой сходятся волны со всей поверхности, образуется очень высокое давление. Если разместить эту точку на броне, то давление взрыва ее проломит. Но если эту точку отодвинуть от брони, то взрывная волна рассеется и броню не пробьет. Для кумулятивных снарядов очень важно, чтобы они взрывались точно на броне и были по отношению к ней строго ориентированы, иначе толку от такого взрыва не будет никакого.